Последний Бастион
Шрифт:
Марина же после перестрелки с неграми вообще ушла в себя и почти не разговаривала. На предложение Ника остаться на пару дней в Булавайо она равнодушно пожала плечами.
Когда мы пробирались по городу, меня посетило странное чувство. Если посмотреть на здания, на улицы – то вообще не возникало ощущение, что ты находишься в Африке. По архитектуре – типичный южный город, который может располагаться на юге Европы и даже на юге США. Причем достаточно крупный – два миллиона человек как-никак. Но если посмотреть на людей…
На улицах – куча народа, которые никуда не идут и ничего особо не делают, просто
Еще – на первых этажах зданий по-видимому раньше было много разного рода лавок, предлагавших всякую всячину, сейчас же работали хорошо если одна из трех, остальные стояли заколоченными, а некоторые и вовсе явно были заброшены. На работающих нигде не было видно ценников – совсем неудивительно, если вспомнить что рассказывал Ник про местную инфляцию.
Остановились мы в отеле "Рейнбоу", расположенном на пересечении улицы Роберта Мугабе и Десятой авеню. Неподалеку был аэропорт, совсем рядом – лесопарковая зона, где за фасадом деревьев скрывались два очаровательных здания старой английской архитектуры – местный госпиталь и школа Милтона. Пока мы проезжали мимо, я успел присмотреться и просчитать, что в случае чего драпать нужно именно в эту сторону.
Отель Рейнбоу ничем не отличался от обычных шикарных отелей и был рассчитан прежде всего на богатых иностранцев, приезжавших в страну на сафари. Мраморный пол в холле, отделка стен тем же светло-коричневым мрамором, ресепшн, подсвеченный лампочками и сделанный из стекла и мрамора. Современные компьютеры.
Полукруглая лестница, ведущая наверх, к номерам. И, как бонус – отсутствие полицейской слежки. Поскольку в стране ничего не работало, безработица достигала восьмидесяти процентов – приезжающие на сафари и сорящие долларами-евро богатые туристы были своего рода священной коровой и единственным источником валюты.
За номера мы заплатили долларами – взяли три одноместных номера. Я заметил, что Марина заказала себе отдельный номер, а не общий с Ником, и это вселило в меня некоторую надежду – но вида я не подал. Взяв с собой тяжелые сумки, мы поднялись наверх…
Номер был роскошным, как в лучших отелях Лондона. Причем с африканским колоритом.
Искусно выделанные головы животных, бивни слонов на стенах, вместо ковра на полу что-то типа циновки. Огромная двуспальная кровать, несмотря на то, что номер вроде как одноместный. Жалюзи на окнах…
Забросив под кровать сумку, я первым делом выглянул из окна. Окна выходили во двор отеля, оттуда пробежать несколько метров, пересечь улицу Самуэля какого-то (видимо еще один ветеран братоубийственной чимуренги) – и попадаешь в парк, для перекрытия которого
Стук в дверь раздался через полчаса, когда я лег на шикарную кровать и немного придремнул Но проснулся моментально – правильно все таки говорят: "Вышибить человека из армии гораздо проще, чем армию из человека". Это не в плохом или издевательском смысле, совершенно нет.
Положив руку на рукоятку пистолета, я подошел к двери, причем не вставая перед ней – навыки офицера антитеррористического отряда, через дверь элементарно могут выстрелить.
– Кто там?
– Это Ник, братишка. Пойдем, прогуляемся, аппетит нагуляем…
– Куда?
– Да тут недалеко…
Надел ботинки, сунул в карман две запасные обоймы к пистолету, вышел. Ник оглядел меня, улыбнулся, заметил топорщащуюся рубашку под правой рукой. У него рубашка топорщилась в том же самом месте…
Выйдя на улицу, я огляделся, город был совершенно незнакомым, но Ник уверенно показал рукой влево. И мы медленно пошли по тротуару, перешагивая через нечистоты и лежащих прямо на тротуаре цветных…
– Слушай… Что за дерьмо здесь происходит?
– Ты о чем? – Ник ловко перешагнул через какую-то коробку, внимательно посматривая по сторонам – Да об этом, обо всем. Народ шляется, не работает. Срач…
– А, ты об этом… Давай, тебе расскажу о том, что тут происходит, пока мы идем.
Ты знаешь, насколько богата эта страна?
– В смысле? Пока что я никакого богатства не вижу.
– Это? – Ник обвел рукой улицу, засмеялся – это всего лишь внешняя оболочка.
Настоящее богатство Родезии – под землей!
Я внимательно смотрел по сторонам, и заметил, что на слово Родезия среагировали сразу несколько негров. Причем среагировали недобро так, но никто ничего не сказал. Видимо, здесь стоит держать язык за зубами…
– Так вот. Я тебе кое-что расскажу про эту землю. По запасам полезных ископаемых эта страна – настоящая сокровищница Африки. Сундук с драгоценностями, ни больше, ни меньше. В этой земле есть месторождения алмазов, никеля, палладия, хрома, кобальта, меди, железа, угля, угля, олова. Эта страна находится на третьем месте в мире по объемам разведанных месторождений платины. В стране огромные залежи золота, причем на большинстве рудников даже не ведется активной работы. Сегодня этого благородного металла добывают менее 7 тонн в год, но при вложении средств эту цифру можно с легкостью довести до 25 тонн. Заметь – сейчас золото стоит почти штука баксов за тройскую унцию. Когда оно было дешево – здесь мало добывали, большинство жил почти не тронуто. И это не считая того, что раньше в стране было развито скотоводство и Родезия кормила говядиной саму себя да и полафрики заодно. Да какие полафрики – родезийский филей считался лучшим и в метрополии – в Великобритании. Ну, и для туристов – рай. И заметь – здесь двадцать лет не проводилось никаких изыскательских работ, вообще никаких. Я тебе сказал только о том, что доподлинно известно – а сколько в этой земле всего того, о чем мы не знаем?