Последний Бастион
Шрифт:
Пинком перевернул террориста на спину, ткнулся в висящий на спине рюкзак – есть!
Запасные ленты! Пулеметчики часто носили ленты именно так. Но что же это за группа такая?
Одним движение сорвал с пояса небольшой нож, полоснул по лямкам рюкзака – и через секунду тяжелый рюкзак был у меня в руках.
Вот теперь держитесь, сволочи!
Бросился к углу ангара, таща за собой рюкзак. Бросил рюкзак с лентами у самого угла, замер на секунду, ощущая в руках тяжесть мощного и надежного оружия Готов…
В следующую секунду я бросился вперед, к трактору,
Пулемет отдал в плечо, с грохотов выхаркнул короткую, патронов на пять очередь – и один из огоньков впереди погас. Перевел ствол чуть влево, снова нажал на спуск – и снова пули пришли точно в цель. После чего я резко бросился вниз, прикрываясь гусеницами растащенного трактора…
На трактор обрушился настоящий огненный дождь, сразу несколько автоматчиков перенесли огонь на трактор, поняв, откуда исходит опасность. Я лежал, вжимаясь в землю, держа перед собой пулемет, и нервно отмечая каждый хлесткий удар пули по металлу тракторного остова, стоявшего во дворе дома.
И вдруг я понял, что один из автоматов осекся на полуслове и замолчал. Второй.
Третий. Град пуль стал явно слабее – и что было этому причиной, я не понимал.
Но ситуацией надо было пользоваться – пригибаясь, я бросился к моторному отсеку трактора. На мгновение выглянул из него – оценить ситуацию. Три автомата были живы – один автоматчик спрятался за большим валуном у дома, метрах в ста пятидесяти и стрелял по трактору, еще двое лупили очередями из-за какого-то джипа метров с четырехсот. На такой дистанции – точно стрелять из АК почти невозможно.
Рывком выкатившись из-за трактора, я с колена вмочил длинную очередь в сторону того стрелка, который был ближе и прятался за валуном. Очередь тяжелых пулеметных пуль выбила искры из камня, отрикошетила в разные стороны. Не знаю, попал или нет – но автоматчик сразу заткнулся.
– Марина!
Крикнув, я снова дал длинную очередь, прижимая к машине двух других автоматчиков, не давая им прицельно лупить по зданию и по оконным проемам. Нужно было выиграть для Марины несколько секунд – чтобы она успела выскользнуть из окна и затаиться.
– Марина!!!
Почувствовав (именно почувствовав, не услышав) что-то за спиной, я резко развернулся с пулеметом в руках – ствол пулемета уставился на освещаемую неверными отблесками горящего второго этажа дома стройную фигуру с чем-то громоздким в руке…
– Цела?
– Нормально… – прошептала она, осторожно подходя ближе – отвлеки их с другой стороны, дай мне секунд десять…
– Понял! – так же шепотом ответил я, проскользнул мимо нее, встал на колено с другой стороны трактора. Скосил глаза – Марина заняла позицию, прицелилась.
Отсчитал мысленно до трех…
На счет "три" я дал длинную неприцельную очередь вдоль дома, особо ни в кого не целясь – только чтобы отлечь. Ожили и два автоматчика за машинами. Один – грохот одного автомата оборвался.
– Из чего это ты?
– У меня на винтовке глушитель… – ответила Марина – я сняла из окна, кажется, троих, пока ты их отвлек…
С нашей стороны дома не стреляли – но это еще ничего не значило. Кто-то мог затаиться в укрытии, ожидая пока мы потеряем бдительность и высунемся из своего.
С арабами – это не шутки!
– Иди за мной!
Я побежал вокруг ангара, стараясь производить как можно меньше шума. Марина тенью следовала за мной. Пулемет я держал перед собой, считай на вытянутых руках, готовый огрызнуться огнем – но стрелять пока было не в кого…
Из-за угла ангара я выглянул осторожно, встав перед этим на колени и отложив в сторону пулемет. Противник, если держит под прицелом угол какого-нибудь строения, ожидая что кто-то глупый высунется из-за угла – то он обычно рассчитывает увидеть чью-то глупую роду на высоте сто шестьдесят – сто восемьдесят сантиметров от земли. Туда и целится. Если встать на колени и выглянуть снизу – тем самым ты выиграешь секунду, которая потребуется, чтобы прицелиться в тебя.
За это время опытный человек просечет ситуацию…
Стрелять в меня никто не стрелял – и это само по себе было хорошо. Медленно, стараясь замечать подозрительные движения во тьме боковым зрением – оно надежнее – я осматривал участок перед собой. Темень, конечно…
Есть! У того валуна, за которым сидел автоматчик, я заметил выделяющийся цветом неровный участок. Жив, сука!
– На десять часов стрелок! – прошептал я Марине, стоявшей за мной с винтовкой Держа на весу длинное, тяжелое ружье, Марина прицелилась. Винтовка сухо кашлянула – и от валуна что-то повалилось, черной тенью растянулось на земле…
– Есть! Видишь еще что-нибудь?
– Нет…
Я на секунду задумался…
– Вперед, к машине. Перебежками, "гусеницей" по сто! Я пробегаю сто метров, ложусь на землю, тебя прикрываю. Ты бежишь сто и еще сто! Занимаешь позицию, прикрываешь меня! Осторожнее – в укрытиях может быть противник! Возьми автомат!
К машине первым подхожу я! Усекла?
– Поняла…
Хоть у Марины явно не было армейского образования и опыта – просто девчонка, умеющая хорошо стрелять и почему-то ненавидящая братьев наших меньших с другим цветом кожи – она училась. Быстро.
– Прикрывай! – я выскочил из-за угла и бросился к тому самому валуну, за которым сидел один из автоматчиков. Бежать было тяжело – рюкзак с лентами в одной руке, другая придерживает висящий на ремне тяжелый пулемет. Сердце бухало как сумасшедшее, перед глазами плыли какие-то тени. В любую секунду я ожидал автоматной очереди из тьмы, ударов пуль – но было тихо. Только с той, противоположной стороны дома перестрелка не утихала…
Добежав, плюхнулся на колени, выставив перед собой пулемет. Черная масса рядом чуть заметно пошевелилась – и я, рванув с пояса нож несколько раз саданул со всей силы во что-то мягкое, хлюпающее при каждом ударе… Вот так вот.