Последний Бастион
Шрифт:
– Сэр, эти дети… У меня дочь такого же возраста. А эта черная мразь…
Ну и что мне теперь делать?
– Короче так, Том – спокойно сказал я, отпустив его и отступив на шаг – мы все здесь взрослые люди. Мы не в игрушки играемся. И мозги мне е..ать не надо!
Сейчас мы все напишем рапорты о том, что этот урод действительно вырвался на свободу и у тебя не было другого выхода. Скажи, это еще раз повторится?
– Нет сэр – на Тома было страшно смотреть – я сам не знаю что на меня нашло…
Какое то помутнение
– Ты сказал! Ты мужик и я тебе верю. Если ты почувствуешь, что больше так не можешь – напиши рапорт на перевод в другой отдел. Я дам тебе самую лучшую рекомендацию, учитывая твой опыт тебя возьмет любой отдел – с руками оторвут. Но если это еще раз повторится – я тебе устрою несчастный случай на учениях.
Бешеных собак пристреливают, ты это знаешь, Том. И я не шучу – ты это тоже знаешь. Итак, подумай и скажи: ты с нами?
– С вами, сэр. Обещаю, все будет нормально!
– Сэр! – к нам подбежал Вик Козецки – террористы забрали с собой одну из заложниц и куда-то увели. Несколько часов назад!
Туалет! ТВОЮ МАТЬ!!!
Когда мы втроем с оружием на изготовку ворвались в туалет, около которого лежал изрешеченный пулями террорист – меня… меня затрясло так, что я выронил из рук автомат. Никогда, даже когда на моих глазах террорист застрелил заложника в прошлом году я не чувствовал себя хуже. На грязном заплеванном кафельном полу у стены лежала девочка лет пятнадцати – красивая, похожая на фею блондинка. Она не шевелилась и смотрела куда то своими потрясающе красивыми фиолетовыми глазами, смотрела вдаль остановившимся, полным ужаса взглядом. Одежда на ней была разорвана в клочья, она не шевелилась.
– Господи… – потрясенно прошептал кто-то позади меня.
Почти ничего не видя перед собой, только это истерзанное, лежащее на холодном кафеле, детское тело я подхватил ее на руки и понес к машине скорой помощи.
Мой снимок, снимок бойца спецназа ФБР в черной штурмовой униформе и со спасенной девочкой на руках, обошел потом все газеты думаю, Мэрион Томпсон скрипел зубами от злости. Но мне было все равно. Я просто шел вперед, и у меня была только одна задача: донести ее до машины скорой помощи. Почти ничего не видя перед собой, я спустился со ступенек – тут на меня налетели врачи, осторожно уложили девочку на каталку.
– Все в порядке, сэр, теперь мы ею займемся… С вами все в порядке?
Со мной не все было в порядке. Монро потом рассказывал, что он просто отшатнулся от меня, когда подошел ближе – он просто меня не узнал… Я отошел в сторону на два шага.
– Синтия! Синтия!
Где-то сбоку раздался дикий крик, высокий, почти баскетбольного роста мужчина все-таки прорвался через оцепление, подбежал к каталке, на которую укладывали его дочь. Дорогу ему преградили трое агентов.
– Стойте, сэр! Сюда нельзя! Вашу дочь отвезут в больницу, сейчас
– Сволочи! Сволочи! Суки! – кажется, все-таки он увидел, увидел то, что было видеть отцу нельзя. С диким взглядом обернувшись, он схватил меня за грудки, встряхнул как куклу.
– Где они!! Где эти твари!!! – мужчина кричал мне прямо в лицо.
– Их кровь у меня на руках – четко сказал я – Спасибо… – мужчина разом обмяк, отпустил меня, плюхнулся на ступеньки школы.
И беззвучно, а оттого еще более страшно, зарыдал.
– Пойдем-ка! – Вик Козецки, держа в руках два автомата – свой и мой подошел ко мне, взял за плечо и увлек к фургону.
На ступеньке фургона сидел Том, отхлебывая что-то из большой армейской фляжки. Я присел рядом, Вик и Гарри, еще один штурмовик, тот самый кто узнал про исчезновение одной из заложниц остались стоять рядом.
– Дай и мне… – я протянул руку – Ты же не употребляешь? – изумленно сказал Том – А тебе жалко, что ли?
– Да нет… – Том протянул мне фляжку, я хлебнул содержащуюся там жидкость, не чувствуя ни вкуса ни запаха ни крепости. Спиртное огненным шаром провалилось в пищевод, обжигая до слез стенки.
– Они ее изнасиловали. Все вместе… – тихим, дрожащим от ужаса и ненависти голосом сказал Гарри, пытаясь непослушными, трясущимися руками поднести зажигалку к сигарете – они отвели ее в туалет и несколько часов по очереди выходили туда и насиловали… Это даже не звери…
Единственное о чем я тогда жалел – так это о том, что все четверо террористов умерли мгновенно. Для них следовало бы придумать такую казнь, которая продолжалась бы целую неделю.
– А знаешь, Том – сказал я твердо – прости меня. Ты знаешь, за что. Прости и забудь все, что я тебе сказал. Я был неправ.
Том только отмахнулся и снова приложился к фляжке…
Откуда-то сбоку, я не заметил, откуда появился агент Монро.
– Вот вы где ошиваетесь. Эд, отойдем на минутку…
Идя следом за агентом Монро, я уже настроился врать и был готов к любой головомойке. Вообще, о том, что произошло, знали только мы, те кто был в этот момент в здании. Если всем тупо придерживаться одной и той же версии, тупо долбить одно и то же как дятлы – ничего они на нас не накопают. Вот так вот.
Но я даже предположить не мог, о чем хочет поговорить со мной агент Монро.
– Слушай, Эд – Монро выглядел смущенно, явно подбирал слова – ты извини.
Информация пришла за пять минут до штурма, я не хотел тебя отвлекать…
– Что случилось?
– Кажется, твой дед умер… Тебе надо возвращаться в Квонтико и оттуда домой.
Твой отец уже летит туда.
Господи… Да что же за день сегодня такой…
– Ты извини что я не сказал сразу… Это выбило бы тебя из колеи, пойми…
Возьми один из наших вертолетов, пилота я уже предупредил. Прости, Эд…