Последний блюз ночных

Стригин Андрей Николаевич

А вот и исток страшной реки. Всё завалено мегалитическими тушами соплеменников Пастуха. Тела разорваны, стебли с помутневшими глазами, разбросаны по просторам необозримой для взгляда, дали. Они проиграли битву, оцепенение охватывает душу, но вскипевшая злость, даёт силы. Мчусь в сторону Вселенского пожара.

— Марфа!!! — извергаю из опалённой глотки крик. Он звучит как орган на низких диапазонах, несётся в пылающую

бездну и, затихает, поглощённый огнём. Неужели и её уже нет? Силы стремительно покидают, глаза закатываются, крылья безвольно свешиваются, падаю в пропасть.

— Всё же ты пришёл? — мягко касается сознания мягкий голос и нечто целительное вливается в тело. Вскрикиваю, взмахиваю крыльями и вижу её. Она не улыбается, но взгляд полон нежности. Что-то пронзительно знакомое вижу в её глазах.

— Рита?! — восклицаю я.

— Нет, — голос наполнен печалью и журчит как светлый родник. — Я её не рождённая дочь. А ты, мой отец.

— Как такое, может быть? — задыхаюсь от горя и волнения я, а ту ночь, когда мы были вместе с Ритой, вспоминаю остро и чётко. Неужели она носила под сердцем моего ребёнка?

— Так и было, Кирилл, — она появляется из пространства и обвивает меня призрачными руками.

— Но как, же ты сюда попала, ты же… — я замолкаю и не смею её назвать оборотнем.

— Оказывается, во мне было больше человеческого, чем звериного, — она очень знакомо улыбается и мне кажется, на её лице вспыхивает стыдливый румянец. — Однако, ты не просто так пришёл, я знаю. Ты сможешь победить его.

— Как?

— Дочь моя знает, в ней частичка твоей силы.

— Тебе необходимо отдать всю кровь камню, — журчит голос, словно бегущая речка по чистой гальке.

— Я стану Чёрным Драконом! — в ужасе восклицаю я.

— Э нет, не станешь.

— Но он утверждал.

— Он врал. Твой камень, это сердце дракона, твоё сердце, а оно должно омываться кровью, чтоб жил твой организм.

В боку знакомо теплеет, скашиваю глаза, у того места, где бьётся моё сердце, сверкает, словно бриллиант небесной чистоты, мой камень. Взмахиваю чёрными когтями, разрываю плоть под сердцем, обнажается ужасная рана, камень вспыхивает слепящим светом, погружается в меня и соединяется в одно единое с человеческим сердцем. Рана мгновенно рубцуется, а в душе возникает невиданное спокойствие, уверенность и сила.

— Ты обрёл целостность, — с гордостью говорит Рита. — Теперь

против тебя бессильна любая чёрная магия и злая сила. Ты Светлый Дракон, Андхараш, величайший из всех драконов, тебе под силу спасти всех нас. Я тебя люблю, Кирилл, — Рита исчезает, а с ней и моя не рождённая дочь.

Взмахиваю крыльями, ураган из огня размело в разные стороны, делаю едва заметное усилие и я над тучами, вокруг Вселенная из звёзд. Я знаю, стоит мне лишь подумать, и окажусь в любом уголке галактики, для меня не существует ни времени, ни расстояния.

— Однако, пора, — я оказываюсь в логове Главного Беса в тот момент, когда он шепчет:- Навьи, они ваши.

Я в обличье человека, но это лишь оболочка, я дракон и вся Сила при мне, её настолько много, даже пространство искажается и прогибается от моего взгляда. Страшные духи мёртвых словно спотыкаются об мой взгляд и, мгновенье, сдуваю их в иную Реальность.

— Что это было? — бормочет Главный Бес.

— Время твоё вышло… шеф! — я не смог удержать издевательский тон.

— Где твой камень? — в ужасе пискнул Главный Бес.

— Он во мне, это моё сердце.

— Как?!

— Вот так, — развожу руками я.

Лицо Главного Беса искажается, вытягивается, подбородок заостряется, появляется козлиная бородка, с треском ломается лоб и из него растут кривые рога, глаза наливаются кровью.

— Брысь! — говорю я. Он лопается как мыльный пузырь, лишь зловонье откатывается в разные стороны, на миг, накрыв всех нас удушливой волной. Всё же подлость, напоследок, он сделал, но врывается свежий ветер и выметает всю вонь, а заодно и армию из нечисти.

Катя бросается мне на шею:- Это сон, куда всё подевалось?

— Туда, где им место, в Пекельный мир.

— А они вновь сюда не сунутся?

— Да кто ж им разрешит, — смеюсь я, — мы, ведь, драконы. Генерал, — подхожу к нему, в мгновенье рву цепи, опоясывающие его тело, — я хочу взять вашу дочь в жёны.

— А она не против? — улыбается он.

— Ещё не спросил, — густо краснею я.

Прошло ровно девять месяцев, забираю Стелу из роддома.

— Она так похожа на тебя, — счастливо улыбается моя жена, открывает платок, на меня смотрят голубые глазёнки.

— Как мы её назовём? — любуюсь дочерью я.

— Марфой.