Последний блюз ночных
Шрифт:
— Обязательно! — обещаю ей. Вот только с волком разделаюсь, думаю я.
Пропуска беру без проблем, под пристальным взглядом майора, расписываюсь, отдаю честь, ухожу.
Моё появление в части производит фурор. Дневальный по тумбочке, с которым мы недавно чистили картошку в столовой, заелозил, не зная, что делать.
— Действуй по уставу, — помогаю ему. Он встрепенулся:- Дежурный по роте на выход!
Старший сержант Селихов выбегает на встречу, видит меня, теряется, но быстро берёт себя в руки, докладывает.
—
— Выбыл из части, товарищ лейтенант.
— Прапорщик Бондар?
— В каптёрке. Позвать?
— Сам зайду.
Иду по казарме, чувствую на себе бесчисленные любопытные взгляды. Останавливаюсь у кроватей, там, сидя на табуретках, Осман и Ли подшивают лычки младших сержантов.
Ли вскакивает как пружина, Осман нехотя приподнимается.
— Сидите ребята, — останавливаю их. — Обедали уже?
— Так точно!
— Очень хорошо. Нам задание, лично от генерала Щитова. Берём автоматы и прочёсываем лес, бешенный волк объявился.
— Как волк? — не верит Ли.
— Со зверинца убежал.
— Тогда понятно, — у Ли в восторге светятся раскосые глаза.
— Лучше карабин, — ворчит Осман.
— Извиняйте, в наличие лишь АКМы, — развожу руками. — Через пять минут подходите к оружейке.
Захожу в каптёрку как к себе домой. Прапорщик Бондар возится с постельным бельём, Мурсал Асварович считает наволочки.
— О, привет! — видит меня каптёр. — Офицерская форма тебе идёт, — жмёт мне руку.
— Ты что-то хотел, Кирилл Сергеевич? — гудит прапорщик.
— Товарищ прапорщик, мне нужна карта прилегающей территории и заброшенного метро, это приказ генерала Щитова, необходимо разобраться с волком.
— Да, слышал, волк, — соглашается прапорщик Бондар.
— Младшим сержантам Ли и Осману выдайте личное оружие. Мне так же не помешает автомат.
— Как скажешь, — прапорщик ведёт в кабине командира роты, открывает ключом, достаёт из сейфа карты, разворачивает одну из них.
— Вот ЗКП, вот заброшенное метро. Только, я б не советовал туда ходить, — неожиданно изрекает он.
— Что так?
— Ходят слухи, там огромные крысы живут.
— Справимся, — усмехаюсь про себя. — Кота с собой возьмём, — шучу я.
— Кот не поможет, — не понимает шутки суровый прапорщик.
Вот, никогда не подумал, чтоб такой, всегда невозмутимый и флегма, огромный прапорщик, а боится крыс. Искоса глянул на него, он перехватывает взгляд:- Крысы крысам рознь, не смейся, зелёный ещё.
— Да и не думал, — смущаюсь я. Не знал, что он такой проницательный.
Ревёт сирена, гремит решётка, заходим в оружейную комнату. Прапорщик выдаёт автоматы, расписываюсь в получении. Пристёгиваем к ремню подсумки с рожками. Затем, получаем рацию и мощные фонари, выходим из казармы. Прапорщик Бондар провожает нас, смотрит на меня странно, явно хочет, что-то сказать, но передумал.
— Вперёд,
— В любом случае, волка до утра будем выслеживать, — уверенно говорит Осман. — Сейчас он отдыхает в логове. Следует сразу к заброшенному метро идти.
— Значит, следуем туда, — соглашаюсь я с мнением аварца. Предполагаю, на своём веку, он немало снёс головы этим зверям. Отары овец, дикие места, снежные люди, усмехаюсь я. В любом случае, он опытнее нас.
Мимо проносятся последние казармы, выбегаем к аэродрому, несёмся вдоль взлётных полос. Где-то стартуют истребители, возле серебристых ангаров гудят тягачи, лётный состав косится на нас, но понимает, служба.
Вскоре выбегаем за территорию аэродромов. Лес вплотную примыкает к бетонным заборам. В отдалении виднеются сторожевые вышки, на которых замерли бойцы с автоматами.
Сворачиваем в лесную зону. Она окружена несколькими рядами колючей проволокой, а между ними, путанка. Подходим к КПП, нас тормозит сержант и два рядовых с автоматами, выходит старший лейтенант. Предъявляю документы, внимательно рассматривает, отдаёт честь. Входим в лес — вокруг берёзы, листва почти вся под ногами, приятно шуршит, запах одуряющий. Идём по едва заметной тропе, по ней ходят на ЗКП, но на пол дороге нам придётся свернуть в сторону заброшенного метро.
В этих местах практически не бывает людей, спешат на службу, редко сходят с тропы. В отдалении есть грунтовая дорога, один раз по ней ездили, колдобина на колдобине. ЗКП настолько сильно замаскировано, что, даже можно стоять на нём и не знать, что под ногами целая сеть ходов, кабинетов, гудит аппаратура, службы несут вахты. Вход, как в подводную лодку — массивная круглая дверь с надёжными запорами. Можно лишь догадываться, что происходит под землёй.
Природа вокруг нетронута, первозданна. Листья, вперемешку с сучками и мхом, покрывают всю поверхность, заманчиво блестят шляпки мокрых грибов, изредка шныряют молчаливые лесные птицы. Говорят, здесь много кабанов, да и косули не редкость — заповедник по неволи, людей нет, и как успокоилась природа.
Первый ориентир замечаем сразу, заброшенный ещё с войны, перекорёженный проржавевший почти насквозь, грузовик. Выходим к нему, у бесформенных колёс расстилаем карту. С умным видом склоняюсь, шлёпаю губами, пальцем пытаюсь очертить маршрут.
— Обойти надо, — Осман присаживается рядом, — видишь эти цифры, Кирилл, здесь ров, а тут возвышенность.
— Откуда ты всё знаешь? — пихаю его в бок.
— Кто на что учился, — невозмутимо отвечает аварец.
— А это что? — тычет веточкой Герман Ли.
— По видимому это и есть заброшенное метро, — делаю предположение я.
— Близко.
— Это на карте близко, ползти и ползти, к вечеру успеть бы. НЗ взяли?
— Как без этого, — улыбается раскосыми глазами кореец.