Последний богатырь

Кускова Алина

Она засунула голову в печь. Говорят, что все хорошо видно со дна колодца. Баба Яга наверняка бы добавила, что из печи видно еще лучше. Она сразу заметила преследовавшую их белую сову. Варвара снова возглавила свое войско опричников и жаждала победы.

– Вот же зараза летучая! – рассердилась Баба Яга, для которой Варвара всегда была как горсть перьев в горле, и принялась отдавать команды Избушке: – Левее, правее, левее...

Избушка на курьих ножках выполняла все команды Бабы Яги, виляя из стороны в сторону. Сове было чрезвычайно трудно в нее попасть.

А

Баба Яга с Василисой уже затаскивали в печное нутро большой котел с крышкой. Иван следил за тем, как Яга, заправский наводчик по движущимся целям, снова сунула голову в печь и стала ловить подходящий момент.

– Попалась! – мстительно проговорила она и, резко высунувшись из печи, достала из кармана склянку. Белый порошок тут же попал в печь, после чего Баба Яга быстро закрыла заслонку печи и прокричала: – Держись!

Громкий пушечный залп последовал за ее криком, оглушив всех, присутствующих при этом восхитительном зрелище.

Это из трубы с грохотом вылетел котел с крышкой и, поравнявшись с совой, подбил ее закопченным боком. Сова от удара рухнула прямиком в него, и крышка захлопнулась, закрыв внутри злобную птицу. Вместе с докучливым содержимым котел свалился под копыта лошадей. Те от испуга встали на дыбы, скидывая с себя стражников, и началась неразбериха. А когда пыль и шум улеглись, Избушка на курьих ножках была уже далеко.

– Кажись, оторвались, – усмехнулась Баба Яга, выглядывая вместе с Кощеем в открытую дверь и не обнаружив никого из стражников. Для новой власти они были взбунтовавшимися изгоями, погоня за которыми могла продолжаться до бесконечности.

Ивану снова не повезло – он упал. На этот раз прямо на Василису.

– Вот же свалился на мою голову! – злилась Василиса, спихивая с себя Ивана. Мало того, что этот «богатырь» рухнул на нее – так еще и обнял! Видать, от испуга!

Он на нее не обижался. Слова Бабы Яги о том, что они оторвались от погони, были гораздо важнее Василисиного недовольства.

Пора было задуматься о том, что делать дальше. Только Избушка продолжала бежать рысцой, словно заранее знала, куда и зачем ей нужно торопиться.

В княжеском тереме все проснулись. Б тронном зале возле князя собралась боярская дума. Все слышали переполох, но толком никто ничего не знал. Добрыня восседал на троне, он хмурился, держался за голову и прислушивался к разговорам:

– Кощей сбежал...

– Что теперь будет...

Когда в зал царственной походкой в богатом одеянии вошла Варвара, Добрыня поднял руку и приказал боярам умолкнуть и не мешать ему слушать жену.

– Не галдите! Голубушка, что случилось? – ласково поинтересовался он у Варвары. Она всегда была для него опорой.

Варвара, оглядев бородатых советников мужа, усмехнулась и, сдвинув соболиные брови, прищурилась.

– Предали нас, Добрыня! – сказала она мужу, которого боготворила.

Ради него Варвара могла всех врагов уничтожить – только расправа должна была быть скорой, не терпящей отлагательств.

– Кто? – помрачнел Добрыня и сурово посмотрел на присмиревших бояр. Те были готовы по привычке под столы

залезть от княжеского взгляда.

– Иван! Сын Ильи, которого ты обогрел да досыта накормил, – ответила Варвара и повернулась к боярам: – Освободил он Кощея – и Бабу Ягу в придачу.

Вздох испуга и отчаяния прокатился по залу.

– Как же так? – опечалился Добрыня. Встал князь с трона и подошел к каменной статуе своего друга – богатыря Ильи Муромца. – Прости, Илья, – обратился он к каменному изваянию с явным сожалением, – не сберег твоего сына от нечистой силы. – И приказал верной Варваре: – Отыскать беглецов!

Зашептались бояре – сначала тихо, потом в голос, – стали повторять про измену Ивана, сына Ильи. Когда Варвара мужу кивнула – дескать, в лепешку расшибусь, а приказ княжий исполню, – думные бояре и вовсе шуметь начали, возмущаться. Толку от их возмущения было мало, Добрыня знал, что надеяться может только на жену.

На опушке леса Избушка на курьих ножках по команде Бабы Яги остановилась на привал. Никуда привалиться у нее не получилось, сосны да ели не выдерживали тяжести ее многолетних бревен. Пришлось Избушке стоймя стоять, одно удовольствие получать – сначала одну ногу другой почесала, затем другую. Ей пришлось столько оттопать, что чуть мозоли себе не заработала.

По шаткой лестнице из нее вышла вся команда беглецов. Василиса ловко спрыгнула вниз, за ней спустился Кощей, в котором еще торчали стрелы. Баба Яга свистнула – и к ней подлетела ступа, на которой она спустилась из Избушки как на лифте. Иван спускаться не спешил. После произошедшего ему требовалось время осознать, что случилось. Но его мысли возвращались к тому, что, вполне возможно, дальше будет еще хуже.

– Вынь стрелу, – обратился Кощей к Василисе, подставляя ей свой раненый бок, – щекотно! – Он бы и дальше терпел – что ему, бессмертному! – только стрелы быстро идти не позволяли.

Иван растерянно посмотрел по сторонам. Наименьшей проблемой был лес, с виду обычный, глухой и непроходимый, но не такой опасный, как город с «комфортабельным» княжеским подпольем. Проблемой были Кощей, Баба Яга и Василиса, с которыми он совершенно не знал, как себя вести. Они могли отчебучить что угодно.

– Ну я и попал, – подумал он вслух. По глазам попутчиков сразу понял, что сказал это зря, и добавил: – Хоть экология здесь получше, – и для достоверности втянул носом роскошный еловый воздух. При этом душой он не кривил нисколько.

– Слышь, берендюк, – обратилась к нему Баба Яга, с самого начала настроенная по отношению к нему с предубеждением, – чего стоишь? Сигай вниз! Хотя нет, подожди... – Она задумалась. Вернее, задумала явно нехорошее. – Возьми в избе казан и соль там на полке прихвати.

Вот оно, подумал Иван, начинается. Но кивнул и вернулся в избу.

В комнате было сумрачно, пыльно и грязно. После того как Избушка пробежала несколько верст, утварь перемешалась, соль рассыпалась – к ссоре. Иван достал зажигалку, радуясь, что ему удалось вернуть незаменимую в путешествиях вещицу, и принялся ею освещать полутемное пространство.