Последний бой Каина
Шрифт:
— Все внутрь! — гаркнул я. — Мы здесь все равно что утки на гнезде!
Я почти ожидал, что Тревельян снова примется спорить, но он лишь коротко кивнул и кинулся со всех ног вверх по ступеням лестницы к широким дверям зимнего сада. Я последовал за ним, но затем притормозил и обернулся: — Это всех касается!
Кадеты как горох высыпались из «Саламандры» и поскакали по лестнице следом за нами. Через мгновение я учуял юргеновский аромат и скосил глаз на помощника, баюкающего на руках свою ненаглядную мелту.
— Кажется, они намерены сесть в дворцовом парке, — сказал Нелис, и я протянул руку за ампливизором.
— Да, определенно, — подтвердил я, наводя фокус устройства, в то время как четверка кадетов пробежала мимо меня в здание, выхватывая
Уверенный в том, что враг приземлится не ранее, чем через несколько минут, я притормозил, демонстрируя приличествующее Герою Империума спокойствие перед лицом превосходящего противника и заодно стараясь узнать больше о возможностях врага, чтобы успешнее ему противостоять. В отличие от захваченных гражданских судов, доставивших первую партию рейдеров, эти три челнока были военными десантными машинами, тяжело бронированными и несущими достаточное количество вооружения для огневой поддержки высаживающихся войск. Охрана дворца с похвальной поспешностью открыла огонь по штурмовикам противника, едва машины оказались в зоне досягаемости орудий, но залпы автопушек и ракеты, выпущенные из ручных установок, даже не поцарапали краску на неумолимо снижающихся аппаратах. Все, чего по-настоящему достигли защитники, это выдали свои собственные позиции, и те, что оказались в непосредственной близости от вражеских челноков, замолкали одна за другой под лазерными залпами штурмовиков. Я надеялся, что пилоты сменят курс, выискивая другие мишени, но снова еретики показали себя удивительно целеустремленными для приспешников Хаоса и продолжали намеченный полет столь же гладко и эффективно, как это делали бы пилоты-ветераны Имперского Флота.
— Все, пора уходить, — сказал я после того, как посадочные полозья зарылись в газон, трава которого сначала стала коричневой, а затем почернела под яростным жаром сопел.
Но что-то заставило меня задержаться еще на мгновение. Я очень не люблю вступать в схватку с неизвестным врагом, поэтому стараюсь не убегать раньше, чем выясню, от чего же я, собственно, бегу.
Следует признать, противник хорошо выбрал место для посадки. Ближние оборонительные посты были выкошены им на бреющем полете, это мы имели возможность наблюдать воочию, а особенности местности там, где враги намеревались приземлиться, предоставляли наиболее безопасную зону высадки в достаточном удалении от дворца и его защитников. Конечно, это также давало и нам время перераспределить свои силы и приготовиться встретить нападавших. Я снова навел ампливизор, благодарный своим аугментическим пальцам на правой руке за то, что они позволили мне держать прибор твердо, незначительная дрожь изображения была вызвана биением моего сердца, несколько более частым, чем обычно.
Я увидел, как челноки выдвинули трапы и в проемах люков замельтешили какие-то фигуры. Мне еще не удавалось разглядеть детали, но массивность силуэтов не оставляла сомнений: прибывшие облачены в силовые доспехи. Волна ужаса окатила меня при мысли о том, что сейчас мы будем вынуждены противостоять тому, что больше всего походило на отряды десантников-предателей, и я вывел увеличение ампливизора на максимум, слабо надеясь получить опровержение своим страхам. Первый из прибывших ступил по трапу. Кажущийся карликом рядом с нависающими над ним гигантами, но легко различимый и узнаваемый в ампливизоре, Варан собственной персоной зашагал по металлическому скату и наконец ступил на землю Перлии.
Глава восемнадцатая
— Положение хуже, чем я предполагал, — сказал я Тревельяну, изрядно приукрасив ситуацию. Зимний сад, располагавшийся на краю террасы, позволил нам попасть в сам дворец, и теперь мы торопливо шагали по коридору, отделанному деревянными панелями и уставленному произведениями искусства, но предаваться созерцанию не было ни времени, ни особенного желания. Единственным
— Враг, очевидно, собирается захватить дворец и наверняка захочет убить вас по ходу дела.
— И таким образом посеять тревогу и неуверенность среди гражданского населения, я так понимаю, — произнес Тревельян спокойно и рассудительно. Думаю, для него было столь же привычно скрывать свои настоящие чувства, как и для меня.
— В то время как мы предпочли бы, чтобы вы оставались живы и продолжали барахтаться, поднимая боевой дух и укрепляя сопротивление, — сказал я. — Теперь покажите, где ваш путь отступления?
— Путь отступления? — переспросил он, тщательно изображая наивность.
Я коротко кивнул.
— Мне еще не приходилось встречать губернатора, у которого не было бы запасного плана по спасению собственной шкуры на случай крестьянского восстания, — сказал я. — Даже в самых благополучных мирах. — Мне пришлось добавить жесткую нотку в голос: — И поверьте мне, ваше превосходительство, у нас нет сейчас времени на дипломатические увертки.
В это мгновение моя паранойя нарисовала мне ужасную картину: этот конкретный губернатор является уникальным исключением, и я оказался в ловушке, беспечно предположив, что из дворца непременно есть тайный выход (именно поэтому я вообще сунулся во дворец, вместо того чтобы последовать предложению Роркинса и вернуться в Схолу, пока оставался такой шанс).
К моему невыразимому облегчению, Тревельян кивнул.
— У меня есть проход в подземелья города, — в его голос прокрались извиняющиеся нотки, — в моих личных покоях. Построен одним из моих предшественников, столетия назад. Конечно же, я никогда не пользовался им.
— Конечно же, — эхом отозвался я, совершенно не заботясь о том, было ли это правдой (хотя позже у меня появился повод поблагодарить Тревельяна за эту информацию). — Куда нам идти?
В отдалении послышалась перестрелка, и кадеты обменялись тревожными взглядами. Еще один отряд СПО прошагал мимо нас, и лица солдат выражали твердое намерение поддержать своих товарищей на баррикаде. Затем послышался звук, сопровождавший разбитие какой-то вазы. Очень дорогой, судя по всему. И треск антикварной мебели, заставивший губернатора поморщиться.
— Сюда, пожалуйста, — произнес Тревельян, проводя нас по изысканно обставленной анфиладе комнат.
Яркий солнечный свет лился в окна, из которых открывался некогда приятный вид на сады, теперь испорченный разбросанными повсюду телами солдат СПО. Закованные в силовую броню фигуры неумолимо продвигались к окопавшимся защитникам, словно отряхивая с себя лазерный огонь. Но вот одна из фигур пошатнулась и упала прежде, чем несомый ветром дым скрыл от меня картину боя. Несмотря на то, что нападающие были все еще слишком далеко, чтобы их можно было рассмотреть в деталях, что-то в них выглядело пугающе знакомым, провоцируя то неприятное ощущение, когда не можешь вспомнить что-то важное. Ладно, в любом случае у меня есть гораздо более спешные дела, которым следует уделить внимание.
Мы торопливо миновали гостиную с диванчиками и креслами, расположившимися вокруг камина, изящество которого было бы оскорблено даже намеком на золу. Далее мы проследовали через столовую, в которой можно было с удобством разместить дюжину человек, а затем снова нырнули в коридор, устланный шикарными коврами. Я прибавил шагу, поскольку выстрелы внезапно послышались очень близко, и знакомый треск ионизированного воздуха, который сопровождал выстрелы из лазганов, смешивался с ревом болтеров. Из этого следовало сделать вывод, что враг уже добрался до той баррикады, которую мы так недавно оставили у себя за спиной.