Последний час надежды
Шрифт:
Пока я размышлял, ручка двери выскользнула из взмокшей ладони и дверь мягко затворилась.
Щелчок. И снова мурашки по коже. Я спрятал камушек в карман, вновь взялся за дверную ручку.
— Желаете купить, сеньор?
Смуглый человек — рубаха, джинсы, фартук, весь в опилках — стоял в дверях дома, шагах в десяти от меня.
— Прекрасная дверь, — кивнул я. По-галльски мой собеседник говорил плохо, я перешёл на латынь — и он сразу же заулыбался. — Замечательная.
— Настоящий дуб, сеньор. Ручная работа. Всего четыреста двадцать
— Доставьте её, — я протянул ему деньги и карточку с адресом отеля. Он не удивился. Наверное, привык, что среди туристов полно психов. — На моё имя, — протянул ему свою карточку.
— О да, сеньор, сию же минуту! — он знал, что заломил неслыханную цену, и я знал, что он знает, и он знал, что я знаю, что он знает… И всё равно оба были довольны.
Я зашагал той же дорогой, которой ушли София и Ники. Я отошёл шагов на десять и незаметно оглянулся — сделав вид, что завязываю шнурок. Итальянец открыл и закрыл дверь… подумал, вновь открыл и закрыл. Пожал плечами и твёрдым шагом зашагал к дому.
Интересно, что он там увидел?
— София, это было чудесно, — она подняла взгляд от стола, улыбнулась. Мы пережидали самую жару, сидя в одном из кафе. На этот раз — в пляжной одежде. — Извини.
Она снова улыбнулась, кивнула.
— Но почему именно дверь?
— Так проще всего, — пояснила Ники. — Нужно представить проход. Проще всего представить именно дверь, а не дыру в пространстве. Вы проходили мифологию? Почитай — когда люди описывают проход между мирами, очень часто это именно дверь.
Я достал из кармана камушек. Ники вздрогнула, посмотрев на него.
— Оттуда? — голос её звучал резко.
Я кивнул. София бросила короткий взгляд на меня, затем — на Ники.
— Не делай так, — Ники смотрела мне в глаза. — Ты тоже, Софи. Ты пока не знаешь, к чему это может привести. Что ты с ним делал?
Она не спросила, делал ли я что-нибудь с камушком.
Я рассказал. София рассмеялась, заметила, как помрачнела Ники и осеклась.
— Та дверь, которую привезли в отель — та самая?
Можно было не отвечать.
— Идёмте, — Ники бросила на стол несколько купюр. — Быстро.
Они стояли и смотрели на гигантский серп и океан.
— Ты очень способная, — повторила Ники. — Но не делай так больше без присмотра. Софи, это действительно очень опасно. Дай, — она протянула ко мне ладонь.
Я отдал камушек. На какой-то момент я ощутил. Что не хочу с ним расставаться. Очень не хочу, камушек словно умолял меня не отдавать его. Но я пересилил это чувство — Ники взяла камушек и швырнула его в дверной проём. И сразу же закрыла дверь.
— Я думала… просто на память. — София была потрясена и не скрывала этого.
— Это ещё на самое страшное, — Ники открыла дверь вновь — и вновь с той стороны был бледный серп от горизонта докуда хватало взгляда. — Видишь?
— Избавься от этого, — она взглянула на Софию. — Сейчас же,
— Но… я не умею… не знаю! — прошептала София.
— Что ты делаешь, когда тебе снятся плохие сны? Как ты уходишь из них? Сделай так же, Софи. Прямо сейчас.
София кивнула. Подошла к двери, прикрыла глаза и прикоснулась ладонью к ручке.
…Когда я пришёл в себя, то обнаружил, что сижу на полу. София сидела неподалёку, и в глазах её было непонимание. Одна Ники осталась стоять на ногах.
— Каждая такая дверь — словно сирена, — пояснила Ники. — Ты открываешь её, и все, кто слышат эту сирену, спешат к тебе.
— Кто слышит, Ники? — спросили мы с Софией в голос.
— Все, кто видит, — Ники помогла подняться на ноги, вначале Софии, потом мне. — Все, кто что-то чувствует.
— Тогда так можно найти всех, кто видит? — глаза Софии загорелись. — Да? Так можно?
— Первыми придут хищники, — Ники открыла дверь — стена за ней, ничего более. — Потерянные души, призраки. Если ты не будешь готова, Софи, они сожрут тебя.
София опустила взгляд.
— Брюс, — Ники постучала пальцем по двери. — Избавься от неё. Лучше всего — сожги.
— Зачем, Ники? Это же…
— Я знаю, что это ненастоящий мир, — Доминик вновь заговорила резким тоном. — Но я всё равно не стала бы рисковать.
Двое
Ники замкнулась в себе, едва наступил вечер. Делала вид, что весела вечером — но после ужина ушла в номер. Мы с Софией погуляли по берегу, но недолго — сказалось пережитое. София молчала, только иногда смотрела мне в лицо.
И вот теперь Ники — сидит, молчит, смотрит сквозь меня.
— Что случилось, Ники?
Нет ответа. Я сел рядом с ней, взял за руку, закрыл глаза. Ночь наступила внезапно — словно упала с небес. Ники словно включили — она повернулась ко мне лицом, обняла, прижала к себе.
Я молчал.
…В семь лет, когда дети обычно начинают видеть, с ней не случилось ничего. Совсем ничего. Собственно, даже первые проверки, когда Доминик было всего три года, ничего не показали. Для родителей Ники, для настоящих родителей, это было большим ударом.
— Дети видящих тоже видят?
Она не сразу ответила.
— Бывает так, что все видят, и это большая удача, и чем длиннее такой род, тем больше уважения.
…Её отдали на воспитание в «игровой мир», где её родители были почти такими же, но — не видели. А когда она начала видеть, и её забрали домой, оказалось, что у неё есть сестра.
— Младшая?
Ники покачала головой.
— Приёмная дочь. Так часто делают.
…Сестра оказалась намного способнее. Всего на полгода старше Ники, она начала видеть уже в семь, а обучаться начала с восьми лет. Сама Ники — с четырнадцати. С тех пор Доминик стала вечно второй, сестра обходила её во всём. На людях они были дружной и счастливой семьёй, а с глазу на глаз…