Последний час надежды
Шрифт:
Я не думал, что термитное пламя может быть таким жарким и ослепительным даже на расстоянии.
— Чей это сон? — поинтересовался я, когда мы отбили первую волну атаки бывших пассажиров поезда. Населённых пунктов рядом не было, а на небольшом ближайшем вокзале все до единого люди стали нежитью. Автомобили завести не удавалось, но электричество пока ещё было. Мне не удавалось «добыть из ничего» что-нибудь сложнее очередной обойме к «Беретте», зато Софии удавалось всё.
— Меня больше беспокоит, что с Ники, — ответила София. — Куда они делись, Брюс?
Я и сам не знал. После того, как мы пожгли и обезглавили нескольких самых рьяных, остальные разом потеряли к нам интерес и нестройной толпой исчезли в темноте.
— Если я не умоюсь, меня стошнит, — София отошла в соседнее помещение, на кухню — умыться.
От запахов и количества крови меня тоже мутило. Может, автор сна знает, что я не люблю крови, вот и получил?
— Слушай, — я пошёл следом за ней — на всякий случай. — Ты можешь открыть проход в свой сон?
— Не знаю, — она вытерла лицо и руки полотенцем. — Сон внутри сна? А если мы потеряемся?
— Если это ловушка, то мы уже в ней.
— Ты сам пробовал?
У меня не получалось. Почему — не знаю.
— Я пробовал только, когда на небе солнце, — припомнил я. Другого объяснения в голову не приходило.
— Хорошо, — София выглянула в окошко. — Там ещё идут! Прикрывай!
У Софии получилось с первого раза. Она просто взялась за ручку двери — и та открылась, куда нужно.
Мы шли с ней по тому самому базару. Яркий день, изобилие всевозможных ароматов. Тут я почувствовал, до чего проголодался.
— Я есть хочу, — заявила София. — Ты тоже, я знаю. Идём!
Мы уселись в том же самом месте за тот же самый столик. Никто не удивлялся, не указывал в нашу сторону пальцами, не звал полицию. Видимо, люди, перепачканные в крови и саже, с огнемётами и мечами — обычное дело.
— Вам ваше обычный заказ, сеньорита? — официант уже склонился в почтительном поклоне.
— Да, и моему другу тоже, — София ослепительно улыбнулась в ответ.
— Почему «сеньорита»? Мы же в Персии? — удивился я вслух, едва официант отошёл.
— Мне так привычнее. Что теперь, Брюс? Будем прыгать из сна в сон, пока не умрём от скуки?
— Ты сможешь открыть дверь отсюда прямо в номер? В ту гостиницу, откуда мы вышли?
София замерла. По всему видно, такая мысль ей просто не приходила в голову.
Она вскочила на ноги и бросилась куда-то за угол. Через три минуты позвала меня.
— Получилось, Брюс! Идём, за мной!
Я успел увидеть изумление на лице возвращающегося
— …В номер не удалось, — тихо пояснила София. Мы стояли у входа в гостиницу, из которого не так давно вышли. Людей на улице не было, хотя в зданиях вокруг в окнах горел свет и кто-то двигался по ту сторону. Понять бы, кто, живые или мёртвые. — Готов?
Мы вошли в фойе — никого — и двинулись в сторону лестницы, держа огнемёты наготове.
Тихо. Так тихо, что становилось не по себе. Дверь в наш номер была незаперта, мы вошли, прикрыли за собой дверь. Мне показалось, что мы вышли из номера года два тому назад, так много всего успело случиться.
— Мы вернулись, — сообщила София. — Это уже не сон. Брюс, смотри!
Она стояла у окна в свое комнате. И по ту его сторону мы увидели их — медленных, с отвратительными улыбками на лицах, у каждого — дыра во лбу.
— Сон окружает нас, — пояснила София. — Идём, проверим остальные окна!
За остальными было то же самое.
Стук в дверь.
— Можно?
Незнакомый голос, но — голос человека. Женщины.
— Войдите, — разрешила София, держа «Беретту» наготове. Почему именно «Беретту»?
Двое, Солзбери, 23 августа 2010 года, 2:20
— Анна Грейв? — поинтересовалась София, держа её под прицелом.
Горничная Ники. Которую тоже звали Анной.
— Янни, — поправила гостья сухо. — Никогда не называй меня Анной. Опусти пушку, это тебе не поможет.
— Правда?
Анна — Янни — засмеялась. В руках её возникло два пистолета, она подняла их, направляя в меня.
Мы с Софией выстрелили вместе. Стреляли, пока не кончились патроны. И с каждым попаданием Анна менялась. Становилась другим человеком.
— Вас неплохо выдрессировали, — голос её изменился, понизился — и сама Анна изменилась. Я не сразу понял, в кого она превратилась, но бросил взгляд на побледневшую Софию и всё понял. Это была её матушка. — Твой магазин полон. Стреляй, София, — предложила женщина и добродушно улыбнулась.
— Где Ники? Что ты с ней сделала?!
— Пока ничего, — Анна перестала улыбаться. — Сейчас вы с ней встретитесь. Оружие, — Анна протянула руки — оружия в них уже не было. — Дайте сюда.
Пистолеты вырвало у нас из рук, они пролетели и улеглись на её ладони. Анна отбросила их в стороны и пистолеты исчезли.
— Она так к вам привязана, — Анна повернулась к зеркалу, поправила причёску. — Так трогательно. Нет-нет, дорогая, даже не пробуй.
Я не знаю, что сделала Анна, но в ушах зазвенело и голова начала кружиться.