Последний час надежды
Шрифт:
Не знаю. Я шёл и шёл. Иногда останавливался у небольшого кафе, пил, чего больше хотелось в тот момент — и шёл дальше. Ле-Тесс собрал людей со всего мира. Здесь можно услышать все языки, увидеть все расы и народы. Я их и видел, и слышал. Купил у одной из торговок цветок гвоздики, воткнул его в петлицу и пошёл дальше.
Облака иногда набегали на солнце, и сразу же становилось зябко, прошедшая гроза напоминала: вернусь в любой момент.
Девочка упустила мячик — играла с подружками, подхватила, споткнулась.
Не поскакал. Я подхватил его, вручил девочке — та отчего-то оробела, что-то невнятно пискнула и бросилась назад, к подружкам. А я пошёл дальше.
…Собака гналась за кошкой, и кошка ринулась было через дорогу. И снова под колёса! Но… водитель с размаху стукнул ладонью по клаксону, и кошка птицей взлетела на деревце у светофора. И осталась жива. Собаку ткнул в бок тростью продавец газет и та, огрызнувшись, отбежала подальше — полаять от бессилия.
Стая ворон снялась с крыши дома — небольшая туча, карканье и удары крыльев о воздух — и перелетела через дорогу, в парк.
Стоп.
Мячик, кошка и вороны. И всякий раз — через дорогу, вон туда. Это что, намёк? Знак? Кто его оставляет — Ники?
— Помогите, мсье, — услышал я. Старушка, божий одуванчик, стояла у светофора. — Скользко, боюсь упасть.
Если три предыдущих знака я мог не заметить, то этот…
И я помог ей перейти дорогу. И понял, что стою у ограды парка Мон-де-Вельер.
Похоже, мне туда.
Брюс, парк Мон-де-Вельер, 2 июля 2010 года, ближе к вечеру
Западная часть парка неуловимо напоминала «Иероглиф». Настоящего «Иероглифа» уже не было — частично сгорел после взрыва, частично завален обломками здания. А здесь — я словно вернулся в прошлое. Настолько убедительно, что казалось: вот сейчас я остановлюсь у поворота, и услышу лёгкий стук туфель, и вскоре из-за поворота появится Ники — в спортивном костюме.
Я остановился у поворота тропинки.
Лёгкий перестук позади — кто-то бежит. Лёд сковал меня всего, я с огромным трудом повернул голову — ждал, кто же появится из-за поворота.
Две девушки. Она светлая, почти белая, снежно-белые волосы, другая — почти чёрная рядом с ней. Обе улыбнулись мне, помахали. Я машинально полез в карман за платком. Платка не оказалось.
Тропинка вывела меня к такой же полянке: мраморное возвышение, на нём — фонтанчик. Издалека ощущалось, насколько холодна вода. Две сойки сидели на краю крохотной каменной чаши, опускали клювы в воду, запрокидывали головы. Бесшумно снялись и уселись в ветвях соседнего платана.
Я подошёл ближе к фонтану. Выпить из него?
Набрал в ладонь, отхлебнул. Зубы заломило. Хорошо, что не выпил залпом, так и горло застудить недолго.
— Ищите, он где-то
Кусты шагах в трёх от меня шевелились, сквозь них словно ломилось стадо коней. Мне казалось, я слышу голоса Ива, Мишеля Феррье, других — всех их давно уже нет в живых.
Вас нет. Тебя нет. Эти слова изгнали «призрака» из телефона, помогут ли сейчас? Вас нет. Вас давно уже нет. Покойтесь с миром.
То ли они куда-то повернули, то ли ещё что-то случилось — шум стих, голоса смолкли. Я не мог заставить себя отойти от фонтана и заглянуть за кусты. Досчитал до десяти и — смог. Конечно, там никого не было.
Снова шаги. Но — не бегут, идут. Я вернулся к фонтану, встал так, чтобы видеть обе части тропинки.
Я уже не очень удивился, увидев Кристин Фаро и Шарлотту Бреннер, рука об руку. И тоже контраст — Кристин невысокая, широкоплечая, немного неуклюжая, рыжеволосая — недаром «медвежонок». И Шарлотта — высокая, стройная, волосы цвета воронова крыла.
— Брюс! — Шарлотта воскликнула. — Глазам не верю, что ты здесь делаешь?
— Стою, — ничего умнее в голову не пришло. — Отдыхаю.
— Я рассказывала Кристи о тебе, — Шарлотта потянула подругу за руку. — Не бойся, не укусит!
Похоже, Кристин думала иначе. Она смутилась, не сразу подняла взгляд.
— Спасибо, мсье Деверо!
Так было это или не было? Спас я Шарлотту или нет?
— Она меня до сих пор на дорогу одну не пускает, — сообщила Шарлотта громким шёпотом. — Брюс, мы всё знаем! Я вот поспорила с Кристи: у тебя и в карманах, небось, полно бриллиантов! Правда?
Я усмехнулся. Как скажешь, Шарлотта. Я запустил руку в карман… а когда вынул, на ладони было два камушка. Небольших, но очень красивых.
— На память, — я протянул их Шарлотте. Та побледнела, отрицательно покачала головой.
— Брюс, нет, бог с тобой, я же просто…
— Возьмите, Кристин, — я протянул ладонь «медвежонку». — На удачу.
Она не сразу, но взяла.
Шарлотта схватила мою ладонь двумя своими.
— Береги себя, Брюс! — крепко пожала, отпустила.
Кристин тоже пожала мне руку — осторожно, словно боялась дотрагиваться.
— Спасибо, — повторила она одними только губами.
Шарлотта схватила её за руку и повлекла прочь. По дороге несколько раз оглянулась. Что такое? Что случилось?
Я оглянулся и снова замер. Доминик стояла шагах в трёх от меня. Но… что-то не так. Не так смотрит. Не так одета, не так держится. Чёрные джинсы, чёрная куртка, чёрный шарф, чёрные очки — их она медленно сняла.
— Ники?
Она посмотрела на меня — пустое лицо, деревянное лицо. На нём постепенно появились человеческие эмоции.