Последний день Джо. Инсайд из Белого дома о будущем Америки
Шрифт:
В 18: 58 Джен Псаки вошла в кабинет директора по коммуникациям Белого дома Кейт Бедингфилд. Употребляя весь день кофе, Псаки взорвалась энергией. Бедингфилд и Псаки впервые работали вместе в 2006 году в качестве региональных пресс-секретарей Демократического комитета по выборам в Конгресс. Они были подружками невесты на свадьбах друг друга. Теперь Бедингфилд настраивала свою уже натренированную подругу на дебютный брифинг в качестве пресс-секретаря, да еще и в прайм-тайм. Пока Бедингфилд подбадривала ее, Псаки шаркала ногами, чтобы избавиться от ипса, а затем вошла в комнату для брифингов.
По
Стоя на трибуне, Псаки постоянно перелистывала страницы своего самодельного брифинга, из которого торчал шлейф заметок Post-it. И все же она самозабвенно признавалась, что у нее нет под рукой ответа на этот вопрос. Она пообещала, что изучит вопрос и вернется с ответом. «Позвольте мне вернуться», – повторяла она.
Размышляя о своем первом рабочем дне, Псаки поняла, что ее предшественник, похоже, нарушил традицию. Еще со времен администрации Форда каждый пресс-секретарь Белого дома передавал своему преемнику бронежилет из парчи, бронежилет, который со временем заменялся блейзером, с запиской с советами и напутствиями, засунутой в карман. Псаки не смогла найти куртку и, по сути, так и не нашла. Если бы администрация Трампа разграбила все остальное правительство, она вполне могла бы избавиться и от этой церемониальной реликвии.
В соответствии с указаниями чиновников от здравоохранения, не было ни инаугурационных балов, ни платьев, ни смокингов, только безвкусное празднование в прайм-тайм по телевидению, которое вел Том Хэнкс на ступенях Мемориала Линкольна. Джо Байден сделал короткое появление, а затем ушел наблюдать за праздником из теплой резиденции Белого дома, в то время как Камала Харрис осталась на холодной съемочной площадке.
В каждый момент этого дня Харрис сознательно стремилась приобщиться к истории. В то утро она оделась в фиолетовый цвет в знак уважения к Ширли Чисхолм, чернокожей конгрессвумен из Бруклина, которая баллотировалась в президенты в 1972 году. (Когда Соня Сотомайор приносила клятву вице-президента, Харрис положила руку на Библию, принадлежавшую Тургуду Маршаллу. Наблюдая за фейерверком в конце дня, она осторожно встала на то место на ступенях, где Мартин Лютер Кинг-младший произнес свою речь «У меня есть мечта».)
Если Байден чувствовал себя старшеклассником, вернувшимся с летних каникул, то Харрис была полна энтузиазма. Ее энтузиазм помог ей пережить сюрреалистические моменты этого дня. После церемонии инаугурации Майк Пенс, один из немногих официальных лиц Трампа, присутствовавших на мероприятии, загнал ее в угол в Капитолии и начал засыпать обыденными вопросами: «Когда вы переедете?.. Как вы проведете вечер?» – как будто он только что не был частью администрации, которая использовала все беспрецедентные тактики, чтобы не допустить наступления этого дня. Харрис улыбался во время этого разговора.
При обычной передаче власти Харрис провела бы ночь в особняке
Глава вторая. Принять вызов
На второй день пребывания в Белом доме эмиссары старого врага сообщили, что он хочет поговорить. Враг не намекал, что именно он хочет обсудить, но помощники Байдена с таким же успехом могли бы проигнорировать его нежелательное присутствие. Для Владимира Путина было вполне в духе испортить медовый месяц.
По мнению Джейка Салливана, сорокатрехлетнего советника Байдена по национальной безопасности, этот разговор мог подождать. В рамках подготовки к президентству Салливан составил список телефонных звонков иностранным лидерам, которые Байден должен был сделать, чтобы исправить ущерб, нанесенный в годы правления Трампа, восстановить старые союзы, уделить немного внимания уязвленным дружеским отношениям в Европе. Список звонков требовал тщательного контроля, поскольку каждый из них мог занять неожиданно большой кусок расписания Байдена. Общение с иностранными лидерами было счастливым местом Байдена.
Когда Салливан сообщил Байдену о просьбе Путина, тот посоветовал не мешать Путину ждать своей очереди. Но реакция Байдена удивила его. Президент сказал ему: «Знаете, там, откуда я родом, когда вам звонит важный мировой лидер, друг или противник, если у вас нет чертовски веских причин не делать этого, вы отвечаете на звонок».
Конечно, было бы приятно оставить Путина в подвешенном состоянии, особенно после всего, что он сделал, чтобы испортить американскую демократию на последних выборах. Но звонок, утверждал Байден, – это возможность. Были все шансы, что Путин попытается устроить новый хаос, который сорвет обширные планы Байдена по переориентации американской внешней политики на стратегическую угрозу, исходящую от Китая. Если у Байдена была хоть какая-то надежда свести к минимуму опасность, которую представлял собой Путин, ему нужно было лично погладить путинское эго.
По мнению Байдена, администрация Обамы совершила ошибку, необоснованно задирая нос перед Россией. Его бывший босс называл старого соперника по холодной войне «региональной державой», действующей «из слабости». Байден не хотел совершать подобную ошибку. Он считал, что Путин реагирует как на демонстрацию силы, так и на знаки уважения. Хотя трудно сочетать оба эти понятия в одном действии, Байден сказал Салливану, что намерен потакать чувству собственной значимости Путина, ответив на звонок, и в то же время использовать его для строгого предупреждения.
Четыре дня спустя Байдену довелось общаться с российским лидером. Он начал с дела, имеющего экзистенциальное значение. Менее чем через две недели истекал срок действия договора о контроле над вооружениями, нового Договора СНВ. Байден сказал Путину, что он не хочет, чтобы это произошло. Какими бы ни были их разногласия, им необходимо уберечь планету от старой угрозы ядерного Армагеддона.
Разобравшись с легкой частью разговора, Байден перешел к источникам напряженности.