Последний день лета
Шрифт:
– Что ж, коллега, ты права. О ближних надо заботиться.
– Очень правильная мысль.
– Вчерашние находки я отдал криминалистам.
– Ты обратился в полицию? – ахнула я. Игоря так поморщился, что подобная идея сразу же показалась мне полным бредом.
– Нет. Я сотрудничаю с парой экспертов. В частном порядке.
– Как в кино, – попыталась похвалить я. –Что сказали умные люди?
– Что паинька Соня хранила у себя нехилое количество наркоты. Причем, отличного качества.
Я сжала зубы, а Игорь продолжил:
– Но,
– Как такое возможно? – опешила я.
– Отчего же невозможно? Протер тряпочкой и нет никаких следов.
– Я запуталась, – признала я. – Зачем это Соне?
– Незачем. Совершенно. А вот, если бы кто-то хотел ее скомпрометировать в глазах родных, то очень даже нужно. Была девочка-паинька, а стала шлюха и наркоманка. Есть разница, не находишь?
– То есть ты думаешь, кто-то намеренно подставляет ее? – воскликнула я. – Как же это возможно? Ведь в дом вхожи только близкие люди, а они места себе не находят с тех пор, как она исчезла!
– Я пока никак не думаю. Жду развития событий. Что же касается проникновения в дом, то это сущая ерунда. У Зуевых нет ни собственной охраны, ни системы безопасности. А та, что в коттеджном поселке, явно себя работой не утруждает. Более того, из всех камер, что установлены в поселке едва ли не на каждом столбе, работает только одна при въезде.
– Бардак.
– Не больше, чем везде. Что же касается дорогих родственников и убитых горем родителей…Давай признаем, мы понятия не имеем, что на самом деле творится в их доме. Сейчас, коллега, мы с тобой, на подобие зрителей у телека, смотрим и слушаем, только то, что нам желает показать Большой Брат.
– И ты намерен это изменить?
– Разумеется. Иначе как мы сможем отыскать девчонку?
– А Ксения? – обдумав все сказанное Демидовым, спросила я. – Ты не пробовал воздействовать на нее через отца?
– Воздействовать не пробовал. Тем более, Сидоренко на меня в большой обиде – я отказался шпионить за его любовницей.
– Что так? Клиент с виду солидный.
– Я не слежу за чужими бабами, – отрезал Игорь и, кажется, даже обиделся.
– Да? А чем именно ты тогда занимаешься?
– Помогаю тем, кому по-настоящему нужна помощь.
– Прости, но мне кажется, далеко не все, кому она нужна, способны оплатить твои услуги.
– Так и есть. Но, во-первых, деньги – не гарантия отсутствия проблем. Чаще наоборот. Потому с клиентами перебоя еще не случалось. А, во-вторых, денег тех, кто платит, мне вполне хватает на все остальное.
– Интересно, – развернувшись к Игорю, не унималась я. – То есть ты сам выбираешь на кого и на каких условиях работать?
– Верно.
– И как же ты выбираешь дела? Кому помочь, кого послать?
Мы остановились на светофоре. Ожидая зеленого сигнала, Демидов склонился
– А как ты выбираешь, кого искать?
Я отвернулась к окну. Стараясь казаться равнодушной сказала:
– Я не выбираю. Помогаю волонтерскому центру, когда позволяет работа.
– Разве? Я слышал другое.
– Тогда лучше спросить у тех, кто говорил обо мне.
– Должен сказать, – ловко лавировал в потоке машин Игорь. – Твой послужной список впечатляет. Но совершенно не понятно, по какому принципу ты присоединяешься к поискам.
– Я уже сказала. По наличии времени.
– Ты берешься за дела, на которых давно поставили крест, – не слушая меня, развивал мысль Демидов. – И находишь сбежавших из дома детей. Или их останки где-нибудь в лесочке. А то и подвале соседа по даче.
– Это было только один раз. И я отчаянно хочу забыть о том, что видела в тот день.
– Еще бы. Говорят, в тот дом и менты боялись заходить, а ты полезла…
– Прекрати.
– При этом, ты никогда не берешься за что-то элементарное. Будто знаешь, что потеряшки, о которых горюют родственники в полной безопасности. Остынут от ссоры с родными, натешатся с любовниками на съемных квартирах и явятся.
– Вынуждена тебе разочаровать. У меня нет третьего глаза во лбу. Просто так складывались обстоятельства.
– Ага, – охотно закивал Демидов. – А как сложились обстоятельства с Соней? Почему ты в деле?
– Меня отец попросил.
– Допустим. В начале. А сейчас?
– Тобой очарована. Ты такой классный собеседник, аж зубы сводит.
– Всегда рад стараться.
– Лучше не стоит, – заверила я. – Сейчас нужно свернуть. В этом переулке всегда есть место для парковки.
– Точно нет третьего глаза?
– Абсолютно. Здесь родители парковались, когда нас с сестрой водили на занятия.
Со времен моего детства ничего не изменилось. Место для джипа Демидова нашлось сразу и без всяких проблем. Перекинув сумку через плечо и разгладив несуществующую складку на струящемся шелке юбки, я зашагала к консерватории.
Демидов шел рядом. Молча, что меня очень радовало. Я чувствовала приятное волнение – оно знакомо каждому, кто возвращался в стены школы годы спустя.
Слушая, как легкий стук моих каблуков, разносит гулкое эхо по коридорам, я с интересом приглядывалась к знакомым стенам, подмечая произошедшие изменения. Демидов же с не меньшим внимание наблюдал за мной. Но я уже перестала обращать на это внимание, списав на профессиональную деформацию.
Волгина Ангелина Петровна, а именно так звали преподавательницу Сони, к нашему визиту готова не была. Но восприняла его без всякого удивления. Честно говоря, создавалось впечатление, что этой маленькой сухонькой старушке в белоснежной блузке со множеством кружев ручной работы, совершенно все равно, что происходит вокруг. За исключением того, что, конечно же, относится к музыке.