Последний день может стать первым
Шрифт:
обнаружены… Их иначе, как по ментальному фону, и не засечешь. Правда, есть тут спорные
случаи на грани пересечений, но вхождений в зону фона не было… Почти ослеп от свечения
мониторов – закрыл глаза, и сразу холодом обдало… Кофе остыл, не парит больше, а фильтры
нагнали сквозняки стылой ночи. Набрал в рот тяжелой черноты с густым осадком – горло дерет,
будто снова мороз Хантэрхайма вдохнул без маски…
Капитан – машина, но при этом он, как и прежде, человек S7 – для
нужно столько же времени, сколько и раньше. Норвальд уже забыл, что это – усталость, сон,
горячий кофе, сигаретный дым… Даже про дыхание он уже редко вспоминает – хотя, наверное, не
чаще, чем при жизни: мы о таких вещах обычно не думаем. Но расчеты все еще требуют от него
усилий. Он знает, что уже – другой, что прежний только его долг. Но ему сложно понять это.
Поэтому стараюсь держать проработку под контролем, как и раньше. Что ж теперь… Столько лет с
ним живым воевал… и с мертвым еще повоюем.
Зашел “защитник” – объект развернул мониторы перед застывшей в тусклом свечении
машиной. Капитан передал расчеты технической единице первого порядка с облегчением. И мне
спокойней стало – “защитник” схемы пропишет точно и четко. “Спутник” что-то не спешит
развести непроглядный осадок на дне моей кружки. А черт с ним… Не до него… Стикк, похоже,
решил до конца линию гнуть – теперь слежу за каждым его шагом. От Шаттенберга до Ясного
рукой подать. А Ясный и сейчас – “убежище”. Я не должен упустить ни один код, который вобьет
Стикк… не должен упустить ни одного его действия, ни одного движения. Но я привык держать
руку на пульсе подчиненных, не выпускать их из поля зрения. Ему операцию под угрозу срыва не
3
поставить, и испортить ничего он не способен, но неувязки с ним определенно будут. И мне
предстоит продумать ситуацию с учетом его точки зрения, чтобы этих неувязок избежать. Он
постоянно ищет недочеты офицеров, чтобы применить их в личных целях, не смотря на способы.
Стикк дает обреченным шанс на “загробную жизнь” – и убежден, что имеет на то право. Чтобы
открыть бойцу “путь дезертира”, ему достаточно уверенности в том, что смерть этого бойца
обязательно последует бою и не будет значимой для системы. Да, наша вера в победу сломала не
один костыль, но сегодня мы будем гибнуть за систему, за весь мир. Сегодня никто – не до, не
после штурма – не уйдет.
Герфрид решительно переступил порог центра управления – подсвеченный картами едкий
туман остановил его у двери. Просто, надломанные дымные дорожки спутали с нашим
пространством графики, прочерченные – другим. На круговом мониторе Герф стоим прямо передо
мной, но я повернулся к нему лицом…
–
Герф только руку на плечо положил, как положено. Он уже закован в “доспех” – всегда готов…
всегда, как на параде…
– Ты с Хорном на второй квадрат полетишь – переход проверите и растяжки поставите. Схемы
дам позже. Врата второго тоннеля скорей всего намертво заблокированы. Не откроете – не
задерживайтесь. Двери срезать не будем – они могут заметить. Растяжкой тоннель блокируйте – и
все. Отзову – плюйте на все… на пределе скорости на базу возвращайтесь без остановок.
– Так точно. Лейтенант, они ищут?..
Надо же, понял, что я ему выделенную линию открыл…
– Да, Герф, – они нас ждут. Ничего, рассчитаем маршрут так, чтобы пересечений не было.
Столкновений быть не должно.
– Так точно – проверим второй квадрат, поставим растяжки.
– Там, возле входа во второй тоннель, что-то есть. Определить, что – не вышло. Неопознанный
объект. Сигнала нет, скан не стали делать. Панели, видно, еще при штурме Шаттенберга
разворотило – за ними… Смотри…
Загрузил визуальную проекцию. Трудно разобрать, но есть сходство с очертаниями человека.
Не известно, кто это, но мы всех встреч избегаем. Герф кивнул, будто хотел что-то сказать – что-то,
что пресекли правила субординации. Он все-таки определил грань между моим другом и моим
бойцом – Хантэрхайм с него спесь сбил.
– Близко не подходите, пока не убедитесь, что сигнала действительно нет. Дальше визуальный
контакт установите. Может быть это мертвый человек, которого они не обнаружили при зачистке.
Но если это что-то иное – машина или какое-то создание “золотых драконов” – никаких
контрольных увечий. Заблокируйте его, как и все на пути, – так, чтобы не пролез, когда кресты
лучей к энергоблокам подключим, и отходите.
– Лейтенант, что-то подобное было там – в Штраубе, потом – в Хантэрхайме…
– Иди. Командир взвода тебе коды растяжки передаст.
– Командир взвода видел это… и я тоже, и Хорн. Лесовский думал, что это…
– Мне известно, что вы с Лесовским видели! Исполняй, боец!
– “Защитники” знают об этом… и вы тоже.
Достали меня их бредовые легенды! Надо им у “защитников” поучиться смотреть на мир
четкими схемами!
– Довольно! Исполняй!
Герф положил на плечо руку – он готов… Унхай вышел из-за стола – невозмутимое спокойствие
окаменело на его лице. Глаза “золотых драконов” ничего не говорят нам – никогда – они