Последний день может стать первым
Шрифт:
– Ничего нет, S9.
– Думаешь, у меня бред?
– Да, но не сейчас. Что-то следит за нами – не нападает, а просто следуют за нами.
– Если только слабый виртуальный объект – от него нет сигнала.
– Пока не знаю, что это – излучение не зафиксировано. Следов нет. Что ты делаешь?
– Теряю волосы. Самое интересное, что только справой стороны головы. Я тут обнаружил, что и бровь и ресницы тоже пошли в расход.
– Ты получил радиационный ожог.
Не буду комментировать… Зато с левой стороны волосы остались – выгорели добела, но остались. Если можно вывернуться так, чтобы во всем найти что-то хорошее – это уже хорошо.
D40 приготовил шприц… Посмотрел на свои руки: тощие, все в желтых и зеленых синяках, а на синих жгутах вен свежие
Запись№4 27. 08. 206 год Новой Техно-Эры 23:00
Вечер. Думать не получается. Гоню отчаяние изо всех сил. Слушаем с “защитником” скрежет крысиных когтей…
Запись№5 28. 08. 206 год Новой Техно-Эры 10:45
“Защитник” пустил мне по вене дозу деактиватора – последний укол. Муть в голове прошла совсем – от этого только хуже. Но за неимением лучшего, худшее становится лучшим, по сравнению с еще более худшим. Поскольку я все-таки выжил, пора разработать план дальнейших действий. Сначала надо позаботиться о пропитании. Потом… Потом – сложнее: найти заряженные энергоблоки для “защитника” и моего излучателя. А вот самое сложное… надо что-то делать, а что – не знаю. Главное, что это “что-то” надо делать как можно быстрей. Мысли дробятся и никак не складываются в целое – о чем бы я ни подумал, получаются одни тупики.
Первое – надо сосредоточиться, оценить ситуацию. Штрауб блокирован. Щиты продержатся еще три недели, расходуя резервную энергию. Три недели… Шаттенберг – последняя возможность получить доступ к энергоресурсам. Но они “видят” экранированные объекты. Бункеры 071 огромны и защищены – их не просто уничтожить без точных наводок. Раньше их так точно определить не могли. Теперь “медведи” могут стереть даже объект с такой защитой. К рудникам и энергохранилищам нам дороги нет. Доступа к энергоресурсам нет. Подходы отрезаны. Это приговор…
А все было подготовлено, продумано до мелочей, прошло миллионы виртуальных вариантов… Уже готовились к штурму, к активации щитов над энергохранилищами, планировали операцию зачистки, а они просто стерли все наши схемы и расчеты “медвежьими” лучами. “Медведи”… ведь на них все еще стоят клейма AVRG… Все они сошли с наших технических баз, но развиваясь параллельно, они нас обогнали – нас, своих создателей.
Так… Связи нет. Шаттенберг пал полгода назад, и все пошло к черту. Щиты Штрауба блокируют все сигналы. Объекты, не закрытые щитами, экранированы, спрятаны и засекречены. Да и вообще сигналы перехватывают и декодируют в доли секунды – к тому же нет более верной наводки. Из этого вывод – связаться со штабом я не могу никак. Вернуться – тоже. Бункер 071-20 уничтожен – вход в экранированный тоннель для меня закрыт. Есть переходы из параллельных тоннелей, но их нет на моих картах – вернее у меня нет доступа, чтобы их увидеть. Ориентироваться по ходу – и думать нечего. Все остальные подземные трассы давно перекрыты на подходах к Штраубу – на них нет необходимой защиты. Я тут застрял…
Здесь меня обнаружат рано или поздно и ликвидируют… Соблазн застрелиться прямо сейчас слишком велик, только что это даст? Избавит от пары дней мучений, все равно умереть придется и, видимо, довольно скоро… Нет, я попытаюсь хоть что-нибудь придумать – может быть выход еще есть, только я его не вижу. Всегда следовал правилу – не видишь табличку с надписью “выход” – должен вспоминать, где видел ее в последний раз. Не получается, тогда приходится соображать – по какому принципу спроектирована ситуация, и где обычно находится “выход”. Если ситуация устроена не по типовому проекту, и нет времени блуждать, натыкаясь на стены, – надо думать, как их снести, – сделать “выход” из того, что есть. Хантэрхайм пал, и не осталось ничего… После штурма со стен, с потолков подземного перехода вместе с панелями
Война проиграна, что бы мы ни делали – это уже давно просчитано. Мы проиграли, как только война перешла на второй этап, – Пересмотр Задач. Мы могли только тянуть время и думать, как остановить все это. Не успели. Кольцо оцепления сжимается с каждым днем… Это конец? Конец войны, конец человечества… Озноб бьет от таких мыслей, но ничего другого в голову не приходит. Совет AVRG нашел решение – проект разработан и утвержден. Только на доработки ушла чертова прорва… нам не хватает энергии. А ведь все было рассчитано, предусмотрено… Ну что теперь… Вариантов больше нет. Нам нужна энергия. Отбить рудники и энергохранилища – прорваться к ним силой – и речи быть не может. При таких исходных секретность была нашим единственным шансом.
Одни тупики… Ни ученые, ни расчетчики, ни генералы Совета больше ничего сделать не могут. А что в такой ситуации могу сделать я?.. Отправить штабу отчет крысиной почтой, и весь он будет состоять из одной фразы: «Надежды больше нет, всех нас съедят “медведи”».
Я остался здесь один – ответственность ложится на меня автоматически. Уже сейчас понимаю, что ее не выдержу… Я не могу ничего не делать и сделать тоже ничего не могу!..
Все попытки штаба исправить положение напоминают агональное дыхание умирающего: вроде бы все ясно, и дышать уже не обязательно, но легкие по инерции набирают воздух и с шипением и свистом отпускают его в пустоту. А что я могу сделать?
Я уже не в состоянии удержать позиции в сражении с отчаяньем – пора их менять. Есть только один вариант – это невозможно, но мне придется это сделать, потому что больше уже ничего сделать нельзя…
Стал сползать с белоснежной платформы… Удалось принять, пусть относительно, но все-таки вертикальное положение. “Защитник” протянул мне руку – ухватился за его предплечье, вроде стою… Волны головокружения накрывают с головой, вырываются за ее пределы, захлестывают все помещение… Ничего – это только кажется, что не просто устоять в таком водовороте. Я – его центр спокойствия, а все вокруг меня и так всегда сносится и рушится.
– Тебе рано подниматься – доза высокая, сердце не выдержит.
– Слишком рискованно оставаться. Надо уходить…
– Не сейчас.
– D40, время идет…
– Ты знаешь, что не сможешь вернуться в Штрауб.
– Знаю. Риск – погибнуть на пути к цели, не оправдан целью – принять последний бой Штрауба. Когда есть выбор, его часто не бывает. Я должен завершить задачу – завершить войну в принудительном порядке.
– Ты бредишь.
– Должно быть что-то неучтенное – надо просто подумать.
– Весь высший состав AVRG над этим думает. Я просчитал все варианты действий – Штрауб падет. Ничто этого не предотвратит.
– Ситуация может измениться.
– В схеме нет неучтенных факторов, которые способны повлиять на расчеты. Считай, что все уже кончилось, S9.
– Кончилось?! Штрауб еще стоит! И я не буду ждать, когда он падет! Они всех уничтожат! Всех! D40, ты машина, а я человек! Я не могу ни жить, ни умереть без надежды!
У меня просто крышу рвет! Я действительно не знаю, что делать! Я всегда знал… а сейчас… Человек, знающий что делать, уверенно идет туда, куда ведет его эта уверенность. Я так и шел всю жизнь, даже бежал, не останавливаясь, а тут подсечка и… Теперь я уверен только в том, что не знаю что делать!