Последний долг
Шрифт:
Если Кат и услышал меня, то не ответил.
Отпустив меня, он наложил на мою руку еще одну обивку, а затем марлю. Он обматывал ее вокруг, заковывая мою руку в ее новую тюрьму. Как только она была закреплена, он надел на пальцы хирургические перчатки и вытащил полоску пластыря из лотка.
– Не двигайся.
Я не ответила, пока он старательно обматывал теплым, влажным пластырем мою сломанную конечность. Химическая реакция принесла горячее утешение пульсирующей боли, и я немного расслабилась, когда обезболивающие
Это не заняло много времени. В прошлом врачи обматывали мой гипс тремя или четырьмя слоями пластыря, чтобы я не могла сломаться или повредить себя еще больше. Однако Кат сделал только два слоя, обмотав сверху марлевым рукавом, разглаживая гипс мокрыми пальцами.
– Вот. Не крути и не двигай рукой в течение шестидесяти минут, пока она не затвердеет.
Мне хотелось смеяться. Он знал, как применять элементарную медицинскую помощь. Но его манеры в постели были ужасны. Во-первых, ни один врач никогда не причинял вреда своему пациенту.
Сидя прямо, я слегка наклонилась вперед, чтобы Кат мог работать с моим гипсом, я держал его подальше от себя, чтобы дать высохнуть, но хотела прижать его поближе к себе.
Я перевела взгляд на Джетро. Лицо его покраснело от ярости, глаза остекленели от горя.
Я в порядке.
А ты - нет.
Я буду жить.
Ты лучший.
Я улыбнулась последнему молчаливому сообщению. Я буду жить, потому что заслуживаю этого. И Джетро тоже. Мы снова найдем друг друга - даже с неизбежной разлукой, которая вот-вот снова разлучит нас.
Вымыв руки в ведре свежей воды, Кат улыбнулся своему творению.
– Все сделано.
– Его глаза сверкнули.
– Каково это - быть миллионером с таким количеством бриллиантов на коже?
Я снисходительно постучала по ошейнику.
– То же самое я чувствовала с тех пор, как Джетро надел на меня Плакальщицу-Уивер.
Я посмотрела на Джетро, извиняясь. Я не имела в виду ничего плохого.
Он зажмурился, вздрагивая от воспоминаний о нашем хреновом начале.
Кат кивнул.
– Это справедливое замечание. Ты носила больше бриллиантов, чем большинство Хоуков за всю свою жизнь.
– Он склонил голову набок, глядя на Джетро.
– Ты заметила булавку Кайта на лацкане? Этот бриллиант в два карата передавался из поколения в поколение. Я подарил его ему на шестнадцатый день рождения, когда он заверил меня, что держит свое состояние под строгим контролем. Я ничего так не хотел, как верить ему, - Его голос смягчился.
– Я знаю, ты не можешь этого понять, но я люблю своего сына, Нила. Больше, чем ты думаешь.
Я фыркнула.
– Ты любила Кеса, когда стрелял в него? Или Дэниэля, когда ты позволил ему вырасти, веря, что он был нежеланным ребёнком?
Кат замер.
– Что ты об этом знаешь?
Сама того не желая, я придала вес своей предыдущей лжи.
– Я
Джетро не шевелился на полу.
В первый раз Кат сделал паузу. Его глаза сузились, пока он обдумывал мой ответ. Он выглядел неуверенным...в конце концов, это могло быть правдой.
Я сомневалась, что он когда-нибудь найдет останки Дэниэля. Возможно, мне сойдет с рук его убийство, и все благодаря охотничьему отряду львиц.
Я никогда не знала, что природа может предоставить алиби.
– Как бы то ни было, когда Дэниэля найдут, я узнаю правду и решу, как тебя наказать.
– Кат вытер руки и провел ими по седым волосам.
– Теперь Четвертый долг выплачен, нам пора уходить.
Пройдя через пещеру, он присел на корточки рядом с Джетро и похлопал сына по грязной щеке.
– Чувствуй себя как дома. Я дам инструкции персоналу освободить тебя, как только мы пробудем в Хоуксбридже несколько дней, и ты не сможешь вмешаться.
Встав, он улыбнулся мне.
– Все, что тебе нужно сделать, Нила, это пройти через охрану с моими бриллиантами, все еще находящимися у тебя, и твой любовник останется жив. Это не слишком много, чтобы просить, не так ли?
Я соскользнула со стула, слегка пошатываясь от головокружения и остаточной боли.
Двигаясь к Джетро, я жаждала обнять его, поцеловать, сказать, что люблю его и всегда буду любить. Но Кат остановил меня на полпути, положив руку мне на грудь.
– Нет. Попрощайтесь на расстоянии.
Я отрицательно покачала головой.
– Почему я не могу прикоснуться к нему? Какой от этого может быть вред?
Кат стиснул зубы.
– Больше вреда, чем хотелось бы.
– Ты же знаешь, что у меня нет оружия, чтобы дать ему. Ты же знаешь, что у меня сломана рука, и у меня серьезный шок. Позвольте мне как следует попрощаться. Ты мне это должен.
Кат тяжело дышал, преграждая мне путь. Но он медленно кивнул.
– Ладно.
В тот момент, когда он отошёл с моего пути, я бросилась вперед и приземлилась на колени. Моя здоровая рука потянула ужасную клейкую ленту вокруг рта Джетро.
– Дыши. – Это было моё единственное предупреждение.
Быстрым рывком я оторвала липкую ткань от его пятичасовой тени и выдернула отвратительный кляп.
Он хрипел и брызгал слюной, шумно втягивая воздух.
Кат шагнул вперед, возвышаясь надо мной.
– Грёбаная Нила Уивер…
Я впилась в него взглядом, скомкала промокший кляп и швырнула ему в лицо. У моей левой руки никогда не было сильной координации, и бросок закончился тем, что кляп пролетел мимо его щеки.
– Он едва дышит. Заткнись! Если ты позволишь ему говорить, это ничего не изменит, чудовище.