Последний довод королей
Шрифт:
— Так же, насколько я могу судить, — ответил Бринт. — Вестей нет?
Челенгорм покачал головой.
— Генерал Поулдер не появился этим утром.
Вест задумчиво смотрел в сторону города, на серую линию за полями.
— Скоро. — Он по привычке прикусил уже потрескавшуюся губу. — Очень скоро. Нельзя открывать огонь, если готова только половина войск. Когда подойдет пехота…
Бринт озабоченно смотрел на юг.
— Сэр, там…
Вест взглянул туда, куда он показывал пальцем. По левому флангу, где Поулдер должен был развернуть свою дивизию, кавалерия энергично устремилась вперед.
Вест
— Что за…
Два полка тяжелой кавалерии перешли в галоп. Тысячи всадников скакали вперед, в поля, обходя деревья и заброшенные фермы, поднимая шлейф пыли. Вест слышал стук копыт, как отдаленный гром, и чувствовал дрожь земли под ногами. Солнце сверкало на поднятых мечах и копьях, на щитах и доспехах. Знамена плескались на ветру. Это было похоже на военный парад, на сцену из сказки про бесстрашного героя, в которой часто повторяются бессмысленные слова «честь» и «справедливость».
— Черт, — прорычал Вест, сжав зубы. Знакомая боль уже пульсировала в черепе.
Генерал Поулдер по пути на Север и обратно горел желанием предпринять одну из своих лихих кавалерийских атак. Но суровая местность, плохая погода, тяжелые обстоятельства препятствовали ему. Сейчас он не смог упустить случая.
Челенгорм покачал головой:
— Проклятый Поулдер!
Вест вскрикнул и от досады хотел разбить о землю подзорную трубу. В последний момент он заставил себя остановиться, тяжело вздохнул и просто сердито сложил ее. Сегодня нельзя потакать своим чувствам.
— Что нам остается? В атаку. По всей линии!
— Сигнал к атаке! — прокричал Пайк. — В атаку!
Послышался резкий звук сигнального горна, оглушительно громкий в прохладном утреннем воздухе. Голова Веста разрывалась от боли. Он вставил один измазанный грязью сапог в стремя и вскочил в седло, почти против собственной воли, уже измученный ночной скачкой.
— Значит, мы должны последовать за генералом Поулдером к славе. На почтительном отдалении. Кто-то должен управлять этим хаосом.
Послышались сигналы горнов, откликнувшихся на призыв по линии, и всадники Кроя с правого фланга начали рысью выдвигаться вперед.
— Майор Челенгорм, прикажите пехоте выступать, как только все соберутся. — Вест сурово поджал губы. — Если потребуется, частями.
— Да, лорд-маршал. — Тот уже повернул лошадь, чтобы передать приказ.
— Война, — пробормотал Вест. — Благородное занятие.
— Что, сэр? — переспросил Пайк.
— Ничего.
Джезаль одним прыжком преодолел несколько последних ступеней. Горст и дюжина рыцарей с громким топотом торопились следом за ним, как тени. Высоко подняв голову, Джезаль прошел мимо охранников на залитую утренним светом верхнюю площадку Цепной башни, высоко вздымавшейся над разрушенным городом. Лорд-маршал Варуз уже ждал его у парапета, окруженный толпой подчиненных. Они смотрели вдаль, на окраины Адуи. Старый солдат стоял прямо, сложив руки за спиной, как всегда делал на занятиях по фехтованию, но никогда прежде Джезаль не видел, чтобы эти руки дрожали. Теперь они дрожали, и очень заметно. Верховный судья Маровия стоял рядом, его черные одежды раздувал легкий ветерок.
— Есть новости? — спросил Джезаль.
Лорд-маршал нервно облизнул
— Гурки начали наступление перед рассветом. Защитники стены Арнольта подавлены. Вскоре после этого противник начал высаживать своих людей в порту. Много людей. Мы мужественно сопротивлялись, вели арьергардные бои, но… ну…
Ничего больше говорить и не требовалось. Когда Джезаль приблизился к парапету и перед ним предстала израненная Адуя, он без труда увидел, что гурки наводнили Срединный проспект. Золотые штандарты императорских легионов вились над массами людей, как обломки потерпевшего крушение корабля на переливающей поверхности воды. Как бывает с муравьями на ковре — сначала замечаешь одного, потом понимаешь, что они повсюду в комнате, — Джезаль постепенно различил, что гуркские отряды движутся во всех направлениях. Центр города был заполнен вражескими солдатами.
— Ведем арьергардные бои с… переменным успехом, — нескладно закончил Варуз.
Внизу несколько человек выбежали из зданий, расположенных рядом с западными воротами Агрионта, и помчались по мощеной площади перед рвом, направляясь к мосту.
— Гурки? — пронзительно вскрикнул кто-то.
— Нет, — прошептал лорд-маршал. — Это наши.
Люди хотели избежать резни, без сомнений, уже начавшейся в городе. Джезаль, которому доводилось смотреть в лицо смерти, мог понять, что они чувствуют.
— Надо помочь им спрятаться, — сказал он хриплым голосом.
— Я боюсь… ворота закрыты, ваше величество.
— Так откройте их!
Варуз нервно перевел слезящиеся глаза на Маровию.
— Это будет… неразумно.
Около дюжины людей бросились к мосту, крича и размахивая руками. Слова было трудно различить, но интонация беспомощности и крайнего ужаса улавливалась легко.
— Мы должны что-то сделать. — Пальцы Джезаля сжали край парапета. — Мы просто обязаны что-то сделать! Беженцев будет еще больше!
Варуз откашлялся.
— Ваше величество…
— Нет! Оседлайте мою лошадь. Соберите рыцарей-телохранителей. Я отказываюсь…
Верховный судья Маровия уже подошел к двери, ведущей на лестницу, чтобы преградить ему путь. Он спокойно и печально смотрел в лицо Джезалю.
— Если открыть ворота, вы подвергнете риску всех, кто собрался в Агрионте. Многие тысячи горожан находятся под вашей защитой. Здесь мы можем обеспечить им безопасность. По крайней мере, пока. Мы можем сохранить им жизнь.
Он взглянул на улицы города. Джезаль заметил, что глаза у Маровии разного цвета — один голубой, а другой зеленый.
— Мы обязаны все взвесить и понять, где больше пользы.
— Больше пользы…
Джезаль посмотрел в другую сторону, в Агрионт. Храбрые защитники крепости выстроились на стенах, готовые — он знал это — отдать жизнь за короля и страну, даже если король и страна этого недостойны. Он видел горожан, укрывшихся в узких переулках: мужчины, женщины, дети, старики и молодые, все они покинули свои разрушенные дома. Король обещал защитить их. Его взгляд скользнул по высоким белым зданиям, окружавшим зеленый парк, по широкой площади Маршалов, по длинной аллее Королей с высокими статуями. Все было заполнено беспомощными и беззащитными людьми. Этим несчастным не на кого положиться, кроме как на бесхарактерного обманщика Джезаля дан Луфара.