Последний Дозор
Шрифт:
В глазах Арины вдруг явственно мелькнула грусть.
– Любимый… был у меня любимый, чароплет. Был да сплыл. Даже своего, человеческого века не прожил, погиб… И дочка была. Раньше, еще до него. Тоже умерла. Четыре годика… от мора. Не было меня с ней рядом, не успела спасти. И Венец их не вернет, люди они были. Если и ушли куда – нам нет туда дороги, им обратно нет возврата.
– Так зачем же ты… – Неоконченный вопрос повис в воздухе.
Геннадий тихо и хрипло засмеялся:
– Она у нас идейная! Она же теперь Светлая, как ты. Убивает только из высоких соображений…
– Цыц, кровосос! – Арина сверкнула глазами. И тут же ровным голосом
Я покачал головой.
– Требуется что-то огромное, важное придумать. Не просто так – делал целый год добрые дела, стал Светлым, творил зло – стал Темным. Нет. Что-то такое нужно, чтобы все в тебе перевернуло. Чтобы оно все предыдущее, что ты в жизни сотворил, обеляло… или, напротив, перечеркивало.
– Мерлин попался на избиении младенцев? – спросил я.
– Думаю, что да, – кивнула Арина. – На чем же еще? Уж очень ему хотелось царство справедливости и благородства на земле создать, затем и Артура пестовал. Как можно церемониться ради великой-то цели? А тут в линиях вероятности младенец, что вырастет и разрушит все королевство… Не жила я тогда, знать, что Мерлин думал и чего хотел, не могла. Но в тот миг, когда Мерлин решился ради своей мечты погубить невинных, умер Великий Светлый маг, а родился Великий Темный.
Опять Уроборос. Жизнь в смерти и смерть в жизни…
Действительно ли все так просто у Арины? Надоело быть Темной, потянуло на добрые дела – вот и Светлая. Перевоспиталась, будто старуха Шапокляк, да и стала на другую сторону…
Или тут еще в чем-то дело? В тех долгих и сложных отношениях, что связывали ее с Гесером? В их совместных интригах, когда Светлый маг и Темная ведьма шли к одной и той же цели? Склонил ли ее Гесер к Свету, или Арина поняла, что между ее Тьмой и Светом Гесера не такая уж и большая разница?
Не знаю. И тут уж она не ответит. Как не ответит и на вопрос, знали ли Гесер и Завулон ее планы загодя, ведя свою игру, позволяя «Последнему Дозору» тянуться к наследию Мерлина.
– А как с Эдгаром сошлась? Не секрет?
Эдгар молчал. Что-то шептал… видимо – залечивал по мере возможности травму.
– Какой уж теперь секрет. – Арина посмотрела на своего соратника и, похоже, любовника. – Он меня все-таки выследил. Дело принципа это для него стало. Выследить-то выследил, только к тому моменту ему уже не выслужиться хотелось. Жена у него погибла, он узнал про последний артефакт
Я кивнул. Да, похоже, так оно и было. Эдгар, уже одержимый идеей добраться до артефакта, нашел Арину. Вместе они кооптировали в свой «Последний Дозор» жаждущего мести Саушкина. И начали работать. Имеющий доступ к самому обширному хранилищу магических амулетов Инквизитор; очень умная ведьма, ставшая Светлой; сходящий с ума от тоски по сыну и жене Высший вампир…
Грустная у них вышла компания.
И страшная.
– Не боишься, что Венец станет твоей ошибкой, Арина? Как Мордред стал ошибкой Мерлина?
– Боюсь, – сказала она. – Есть такое… Ну так что, ошиблись мы или нет, тебя в полон беря? Придумал, как добыть Венец Всего?
– Да, – сказал я. – Про седьмой слой – это Мерлин запутывал. Живому, не будучи нулевым, в царство мертвых не войти.
– Ушедших, – без всякой злобы поправил Геннадий. – Ушедших, а не мертвых.
Почему это его так задевает? Потому что и он – не жив?
– Тоже думаю, что не войти, – кивнула Арина. – Был бы «Фуаран» – сумела бы подтянуть Эдгара до нулевого. А без книги трудно. Что-то вспомнила, что-то заново смогла написать, кое-как до Высшего подтянула. Видно, не хватает мне искусства, с самой «Фуаран» тягаться… И что ты удумал?
– Венец Всего – на пятом слое, – сказал я. – Вы могли его взять еще две недели назад!
Арина прищурилась, глядя на меня. А я стал рассказывать все то, что плел Эдгару и Геннадию в самолете. Про шаг назад. Про главу и хвост. Про голема.
– Врешь ведь небось, – задумчиво сказала Арина. – Складно так… Но как-то просто, для самого Мерлина. А? Что скажешь?
– Тоже думаю, что врет, – неожиданно поддержал ее Геннадий, в самолете никак не проявлявший недоверия. – Дочку надо было брать…
– Гена, пусть тебе в страшном сне не привидится – эту девочку тронуть, – негромко сказала Арина. – Ясно?
– Ясно, – тут же присмирел Геннадий.
– Ну так что, чароплет? Правду ты говоришь или врешь? – Арина смотрела мне в глаза. – А?
– Правду? – Я подался вперед. Меня сейчас могла спасти только ярость… и искренность, конечно. – Я тебе что, Мерлин? Откуда мне правду знать? Мне повесили на шею эту тварь, угрожали взорвать пол-Москвы вместе с женой и дочкой, а потом велели ответить, как достать артефакт! Откуда я знаю, прав я или нет? Я думал. Мне кажется, что это может быть правильным ответом! Но гарантий тебе никто никаких не даст, и я в том числе!
– Что ж вы от меня хотите, душегубы вы мои родненькие… может, мне вам еще «Мурку» сыграть? – неожиданно произнес Эдгар.
Я не сразу понял, что он пошутил. Редко это у него случалось.
– И все-таки в этой версии что-то есть, – добавил Эдгар, неприязненно глядя на меня. – Похоже на правду.
Арина вздохнула. Развела руками. Сказала:
– Что ж, ничего не остается, кроме как проверить. Поехали.
– Стоп, – сказал я. – Эдгар обещал, что Кота с меня снимут.
– Раз обещал – сними, – после короткого размышления велела Арина. – А ты учти, Антон, ты нынче сильный, но нас трое, и мы не слабее. Даже не вздумай выкидывать фокусы.