Последний дракон
Шрифт:
— Мы должны их забрать, — сказал глава городских старейшин. Он тоже был стар, хотя и не так, как хозяин дома. Его одежда была из грубой шерсти, а плащ поношен. У него за спиной стояли еще четверо мужчин. Трое из них нетерпеливо переминались с ноги на ногу, глядя, как старейшина разглагольствует со стариком. Только четвертый был спокоен, как скала. Он был широкоплечим гигантом, почти шести футов ростом, с огромными руками и скучным, невыразительным лицом.
— Поверь мне, — убеждал старика старейшина, — я не хочу этого делать, но ты должен понять, в каком положении мы находимся!
— Вы — варвары и заслужили
Старейшина скинул плащ и вытер его краем пот с лица.
— Ты на них не пашешь и не ездишь! — отчаянно повторил старейшина то, о чем он уже не раз говорил. — От них вообще никакой пользы! Фандора идет на войну! Нам нужно железо! Железо, чтобы ковать оружие!
— Так расплавьте свои грабли и бороны, — ответил старик в желтом, — снимите кольца с пальцев, подковы с лошадей и бросьте все в огонь! Я не отдам вам то, что для меня дороже жизни!
Один из мужчин, стоящих за спиной старейшины, почти лысый из-за шрама, который тянулся через макушку, не выдержал.
— Что ты вообще со старым дураком разговариваешь? — громко сказал он. — Нам нужно железо, времени лишнего у нас нет. Пошли, возьмем их, и дело с концом!
— Только попробуй! Я не позволю! — закричал старик.
— Пожалуйста, — сказал старейшина в последней попытке сохранить мир, — пойми, это война. У нас нет выбора.
— Всегда есть выбор! Вы выбрали войну! Глупцы, если вы хотите идти убивать друг друга, идите! Но не с оружием, выкованным из…
— Ну, все. Хватит! — сказал другой мужчина. Он тоже был высок ростом и думал, что красив. Он был одет так, как, по его мнению, должны одеваться офицеры — в черную тунику с эполетами и штаны, крест-накрест расшитые золотой тесьмой. Ему явно было жарко, но он не снимал шляпу с пером и не расстегивал тугой воротник. — Мы не можем больше терять время!
Он направился вдоль дома к каменной стене. Остальные пошли за ним. Старейшина помедлил, посмотрел на старика так, словно хотел попросить прощения, развел руками и пошел вслед за своими помощниками.
Старик вошел в дом и хлопнул дверью.
За домом начинался пологий спуск в сторону леса. Массивные деревянные ворота в стене не были заперты. Громко подбадривая друг друга, мужчины толкнули створку, вошли в сад и остановились.
Сад был прекрасен. Среди клумб с цветами и невысоких холмиков, покрытых аккуратно подстриженной травой, бежал сквозь несколько водоемов с лилиями журчащий ручеек. Он падал с одного уровня на другой сверкающим на солнце маленьким водопадом. Дорожки, выложенные плиткой и посыпанные блестящим мелким гравием, извиваясь, образовывали причудливый узор. Но главным украшением сада были, конечно, статуи. Их было двенадцать, каждая венчала небольшой холм.
Незваные гости стояли у ворот и вертели головами, рассматривая статуи, изображавшие, как они догадались, легендарных существ. Там был и летящий крылатый дракон, и морской змей, плывущий в водяных брызгах. Другие статуи изображали существ, про которых ни старейшина, ни его помощники никогда не слышали. Должно быть, они были плодом воображения их создателей. Например, одна скульптура изображала наполовину лошадь, а наполовину — рыбу. А еще был крылатый олень, опустивший рога в угрожающей позе, и цветы, украшенные драгоценными камнями, и Демоны с крыльями, как у летучих мышей. Некоторые были сделаны с изумительной
Четверо мужчин шагали по саду, гравий хрустел под подошвами сапог. Ближе всех к воротам стоял крылатый олень. Двое мужчин взялись за него и начали раскачивать, чтобы вырвать из земли. Статуя накренилась, качнулась и рухнула на землю. Они отерли пот со лба, ухватились за металлические ноги оленя и поволокли его к воротам.
Не успели они донести свою добычу до ворот, как один из них вдруг обернулся и посмотрел на заднюю сторону дома. Старейшина, занятый раскачиванием другой статуи, тоже обернулся. В проеме двери стоял хозяин сада. В руках он держал странное оружие, в котором старейшина узнал арбалет.
— Положите, — сказал он тем, кто нес статую.
Они подчинились. От удара основанием статуи плитка дала трещину.
— Я двадцать лет работал, чтобы построить этот дом и сад, — сказал старик. Его голос дрожал, а на лбу выступили бисеринки пота. — Путешествуя по дальнему востоку, я искал лучших мастеров и дорого заплатил за то, чтобы привезти эти скульптуры сюда. Вы… вы разрушите их потому, что они не годны для пахоты? Вы отправите их в кузницы, чтобы их расплавили и перековали в оружие? Никогда! Вам не понять — эти скульптуры бесценны! Они были сделаны не для чего-нибудь, а просто чтобы быть! Вон отсюда, пока я вас не поубивал!
Пока старик говорил, старейшина заметил, что тетива лука не натянута. Почему-то ему стало грустно. Он повернулся к высокому человеку с невыразительным лицом и сказал:
— Подержи его в доме, пока мы закончим.
Огромный человек кивнул и направился через сад к дому.
— Я вас предупреждаю! — закричал старик с истерическими нотками в голосе. — Убирайтесь! Оставьте статуи и вон отсюда! Я буду стрелять!
Старейшина покачал головой.
— Ты не будешь стрелять. Ты бы не стал, даже если бы умел с этой штукой обращаться, — сказал он и кивнул своим подручным: — Продолжайте.
Гигант стоял перед стариком, беспомощно уставившимся на деревянные пуговицы на его рубашке. Старик издал жалкий всхлип и опустил оружие. Гигант положил огромные ладони на его плечи, развернул и подтолкнул к дому.
Стены комнаты, в которую они вошли, украшало панно из перьев диковинных птиц. Старик бессильно опустился в кресло, а огромный человек сел напротив, с любопытством рассматривая хозяина дома. Он не понимал, почему старик так расстроен. Если бы он мог говорить, он бы спросил, но гигант был немым. Конечно, он многого не понимал, но не беспокоился об этом. Мир казался ему восхитительно интересным, полным загадок и тайн, и все ему было любопытно. Сейчас он никак не мог взять в толк, почему старик сидит согнувшись, обхватив костлявые колени, раскачиваясь взад и вперед. Гигант посмотрел в окно. Уже пять статуй унесли. На зеленом ковре травы остались черные пятна. Он смотрел на те статуи, которые еще остались стоять. Он никогда не видел ничего подобного. Они были такие живые, как будто настоящие люди и звери застыли, превратившись в металл «Зачем эти, ну, кто делал их, — он мучительно пытался вспомнить слово „художники“, — зачем художникам было нужно так стараться?»