Последний джинн
Шрифт:
«Арни так Арни. Взлетай».
Драккар бесшумно, плавно и быстро, хотя движение не ощущалось вовсе, поднялся в воздух на сто метров, завис.
«Маршрут?»
«Окраина Горелой Степи».
«Пролет через Горелую Степь в настоящее время запрещен».
«Пусть тебя это не волнует».
«Задание принял».
Драккар продолжил стремительный и плавный подъем.
Домики поселка ушли вниз, ущелье с ручьем посредине отдалилось, превратилось в узкую трещину, расколовшую плоскогорье надвое.
Слева поднялись угрюмые, фиолетово-коричневые
Справа плоскогорье понижалось и переходило в мелкосопочник, а потом в гранд-болото, уходившее к горизонту ровной серо-зеленой плоскостью. Кое-где из этой унылой равнины вырастали островки многоходульных деревьев, напоминающих земные мангры. Издали они казались то гигантскими мохнатыми гусеницами, то многоногими динозаврами.
Игнат знал, что глубины гранд-болот достигают двух километров, но не мог представить, что корни полюсидских мангров уходят в болотную жижу так же глубоко. Выходило, что возраст деревьев приближался к миллиону лет, и начинали они расти одновременно с распространением болот.
Драккар достиг края болота.
«Остановись!» – скомандовал Игнат.
Инк послушно выполнил приказ.
– Боже мой! – прошептала Лилия. – Я предположить не могла…
– Это Тирранское болото, не самое большое болото Полюса. Севернее, за Горелой Степью, простирается Парлевуанское гранд-болото, охватывающее всю стокилометровую шишку южного полюса планеты.
– Все равно жутко! Как оно возникло?
– Существует гипотеза, что в их формировании виновато «магическое дыхание» «джиннов», боевых гиперптеридских роботов. Других физических предпосылок для этого процесса ученые не видят.
– Ужас! А это что такое?
Игнат проследил за взглядом девушки и увидел медленно движущуюся под поверхностью ближайшего водного окна голубоватую струю длиной около полусотни метров.
– Ихтиозавр? – со смешком добавила Лилия.
– Водяной, – сказал Игнат. – Их тут много. По сути это поток мелкодисперсных водорослей, обладающий зачатками разума.
– Так он живой?
– Отец встречался с ними и утверждает, что водяные представляют кластерную форму жизни. А мама даже умела с ними разговаривать.
Лилия оторвалась от созерцания болота, с любопытством посмотрела на спутника.
– А ты?
– И я тоже, – простодушно пожал плечами Игнат.
– Ты и сейчас с ним… разговариваешь?
– Не в прямом смысле, – улыбнулся он. – Я его чувствую. Он смотрит на нас, и ему интересно. Однако его что-то тревожит.
– Что?
Игнат оглянулся. Показалось, что спины коснулся чей-то внимательный взгляд.
Над горами просияла и погасла золотая точка. Летательный аппарат. Но это могли быть и наблюдатели группы поддержки, поэтому не стоило напрягать нервную систему в поисках негативных потоков внимания.
– Наверно, почуял какого-нибудь местного кита, питающегося водорослями.
«Вперед!»
Драккар снова устремился к горизонту, набрав крейсерскую скорость – две с половиной тысячи километров в час – всего
– Здесь недалеко должна стоять башня могильника. Но я ее не вижу.
– Может, мы ошиблись направлением?
– Навигатор нашей машины не может ошибаться. Башня возвышалась над болотом на двести метров, а теперь… – Игнат замолчал.
Впереди по курсу движения в зеленовато-серой, изредка взблескивающей равнине показалось растущее черное пятно. Оно быстро увеличилось в размерах и вскоре превратилось в огромную кляксу поперечником с десяток километров, истыканную струйками испарений.
«Замри!» – приказал Игнат.
Драккар затормозил.
– Что это? – тихо спросила Лилия.
– Именно здесь и стоял могильник, – так же тихо ответил Игнат. – Внутри которого был замурован «джинн».
– Ты думаешь, он утонул?
– Вряд ли. – Игнат «пошевелил» своим экстрасенсорным «локатором», ощупывая черное пятно на поверхности болота до самых его глубин. – Он просто исчез. Точнее, его взорвали. Я говорил тебе об этом.
– Ты говорил о кладбище, и я представляла себе…
– Земной погост?
Лилия смутилась.
– Нечто вроде того.
– Здесь вся планета являлась кладбищем, могильники усеивали всю ее поверхность. Просто кое-где они действительно собирались в подобие мемориальных комплексов, по десять-двадцать башен в одном месте. А всего могильников насчитывалось больше тысячи.
– Как много! Кто же их… «джиннов»… замуровал в могильники?
– Мнения ученых расходятся. Твой дед считал, что в войну между иксоидами и гиперптеридами вмешалась третья сила, возможно даже – те самые ангелоиды, и пересажала всех роботов – и «джиннов», и моллюскоров – в своеобразные некрополи. Кстати, он тебе рассказывал, что сам какое-то время представлял ангелоида?
– Рассказывал, – смущенно кивнула девушка.
– Что непонятно: если ангелоиды, по его теории, должны сменить человечество, то есть они сформируют космоноосферу позже, через тысячу лет, то как они могли вмешаться в войну между негуманами в прошлом?
– Это просто.
– Да? Ну-ка, ну-ка, просвети.
– Ангелоиды – лишь один из видов УММ. Мультиверс велик, и в нем должно родиться много видов разума, образующих свои постразумные структуры УММа. Понимаешь?
– Ты хочешь сказать, что даже негуманы, те же гиперптериды, иксоиды, Черви Угаага, послужили основой для рождения своих послеразумных систем?
– Правильно. В войну иксоидов с гиперптеридами могли вмешаться их собственные потомки, научившиеся инвертировать время.
– Красивая гипотеза. Надеюсь, мы еще поговорим на эту тему?
– Как хочешь.
Игнат опомнился, дал команду Арни двигаться дальше.
Драккар устремился вперед.
Черное пятно в месте взрыва могильника осталось за кормой аппарата.
Несколько минут путешественники молчали, разглядывая проплывающий внизу океан жидкой грязи, в котором изредка проявлялись большие и малые «колодцы» – области чистой воды смарагдового цвета.