Последний Еврей
Шрифт:
Со всеми предосторожностями (двое здоровенных американцев кинулись отрабатывать грехи) мы извлекли Дедова.
— Ну что, Володя? Может быть, хочешь сказать что-нибудь в дополнение?
Пленник обвел нас презрительным взглядом и уставился в окно. Закрытое, разумеется.
Я проинструктировал, чтобы Дедова спеленали со стопроцентной гарантией надежности. Пересказал его идею о выворачивании связанных рук из-за спины вперед. Публика оживилась, все кроме Каплинского, наперебой стали объяснять мне, как правильней осуществить эту хитрую процедуру. Вот теоретики! Ведь почти все из них были связаны таким же образом, но ни один не сумел извернуться. И оказывается — все умели, все знали.
Возня с пленным-здоровяком
Окончив допрос и наскоро посоветовавшись, мы решили покинуть наше гостеприимное жилище. Что если после провала первого налета русские вышлют еще одну, усиленную группу? Пеленгуя темпо-генератор, нас могли обнаружить где угодно. Но уж очень нежелательно, чтобы налетчики второй раз играли на уже знакомом поле.
Проблема пленных облегчилась количественно, но отнюдь не качественно. Кровожадная Веред предложила самое простое решение: где есть один труп, там еще два трупа уже ничего не изменят. Надо, мол, прикончить двоих ублюдков и разбросать всех троих этой же ночью вдоль шоссе Тель-Авив — Хайфа. К чему церемониться? Нас, кажется, собирались убить?
В чем-то Веред, конечно, была права. Но если бы я руководствовался ее логикой, она сама бы уже валялась рядом с той же трассой. Моя ситуация была аналогичная, и я был очень близок к тому же решению. А что если поступить с русскими, как я поступил с ней? Стереть память, наложить новую личность. Образцов для перезаписи достаточно. Каких двух классных бойцов я могу приобрести в свою команду! Нет! Ни в коем случае! Старый друг лучше новых двух, а именно такое соотношение сейчас у меня. Веред, от которой невозможно будет утаить процесс «вербовки», может что-то заподозрить и, как умная девочка, понять. А даже ценой приобретения двух русских я не хочу потерять Веред. Уж не из-за ее ли многообещающего намека? Нет. Просто привык я к этой девчонке, она отлично дополняет своим практицизмом мою легкомысленность.
Что делать? Неужели, все-таки, убить?
Перенапряжение, наверное, сказалось на моих умственных способностях, если я так долго топтался рядом с очевидным решением и не видел его. Надо повторить трюк, уже проделанный с Веред, но… не до конца. Просто стереть память! Жестоко? Да. Но уж куда гуманней, чем убивать. А высадить двух дебилов можно где угодно. Пусть их подбирают, изучают, учат ивриту… Глядишь, они еще станут обыкновенными законопослушными гражданами. Жалко, в армию их вряд ли призовут.
Перемонтаж прибора, стирание памяти… Веред с Сарой я отправил замывать кровь в ванной. Американцы заворачивали труп в последние простыни. Моше извлекал
Сначала мы поехали по направлению к Тель-Авиву. После крупной дорожной развязки, тщательно проверив, что на дороге нет других машин, на полной скорости мы выкинули на обочину труп через боковую дверь. Двух раздетых (чтобы запутать возможное следствие) дебилов мы высадили еще через двадцать минут быстрой езды. Только тогда наш мини-автобус повернул к Афуле. За руль я усадил отдохнувшего в заключение Адамса. У остальных, а главное — у меня, появилась возможность поспать.
Поставив машину так, что по ней невозможно было догадаться, в каком из домиков Афулы-Цеиры прячутся ее хозяева, мы расположились для серьезного разговора. Восемь голов, наверное, лучше, чем одна?
Свежезаваренный кофе уже был разлит по чашкам, а купленные утром продукты выставлены на стол. Наконец-то мы смогли расслабиться, хоть и на короткое время. Увы, эту идиллию нарушила Веред. Вот некстати!
— Давид, Эли, называйся как хочешь. Я давно заметила какую-то странность. Есть тысяча признаков, что от меня что-то скрывают. Твой обмен взглядами с другими, какие-то намеки… Это трудно объяснить, но я это чувствую. И хочу знать причину.
Да, действительно, Веред оказалась умницей. Я заметил, как напряглись Сара с Моше и съежился Каплински. Несколькими словами я мог либо взорвать, либо разрядить ситуацию.
— Мне очень не хотелось, — медленно сказал я, — но если ты настаиваешь, придется рассказать тебе правду. Это очень грустная правда. Лучше, чтобы ты как можно дольше жила в счастливом неведении.
Я слышал, что в театре существует особое искусство, именуемое «умение держать паузу». Сейчас, затягивая паузу с как можно более спокойным и печальным видом, я предавался безумному фантазированию. Картины никогда не существовавших миров возникали и рушились в моем мозгу. Я тасовал реальности, как карточную колоду, чтобы в самом конце придумать и вытащить ту единственную нужную карту-реальность, которая не будучи настоящей, удовлетворяла бы (не побуждая к бунту) и Веред, и меня, позволяя говорить напрямую (почти-почти), без многозначительных намеков.
— Хватит мне неведения, — жестко сказала Веред. — С моей обрезанной памятью я и так живу, как полчеловека. А тут еще намеки. Давай!
Я набрал побольше воздуха, выгадывая секунду. Окончательной картины еще не было. Придется довирать по ходу дела.
— Извини меня, Веред, мне очень жаль. Я скрывал от тебя… что нашего мира больше нет.
— Как нет?
— Нет, и все. Исчез, уничтожен. Те, кого мы искали, оказались умнее нас, хитрее. Они сумели изменить историю человечества так, что наш мир исчез. Все наши близкие, все твои и мои родственники — все исчезли. Исчезло наше человечество, а вместо него появилось другое. Я очень боюсь, что тебе никогда не вспомнить твоих родителей, Веред. И двух твоих сестер тоже. Я их не знал, и не смогу ничем помочь. А другие… других нет. Мы с тобой одни, Веред. Одни единственные.
— Как это случилось? — Веред была напряжена, лицо побледнело, кожа обтянула скулы, глаза… были близки к тому, чтобы засветиться. О зрителях нечего и говорить. Они буквально затаили дыхание, ощущая свое присутствие при рождении новой картины мира. Все должны были понимать, что даже с учетом моего вранья эта картина максимально приближена к реальности.
— Мы получили информацию, что в Израиле конца двадцатого века готовится резкое изменение истории. Наша группа отправилась в 1990-й год, чтобы выследить преступников и обезвредить их. Но мы не могли никого найти! Мы искали, искали… Без толку. И вот, несколько дней назад часть группы решила вернуться в наше время, чтобы вместе с учеными попытаться придумать какой-то иной путь поисков. И что ты думаешь?