Последний фуршет
Шрифт:
— Откуда ты знаешь, что мне нужно?
— Это нужно всем мужчинам.
— Что?
— Мясо трубача.
Он знал, что существует в природе такой моллюск с очень вкусным мясом. Лиза, кажется, включила в его... кулинарную книгу рецепт с трубачом...
— Так что со мной случится, если я его съем? Я стану трубить, как трубач? — спросил Славик, чтобы как-то поддержать желание японки позаботиться о нем.
— Радость, — коротко сказала Такико. — Ты будешь радоваться каждому дню.
Славик кивнул, не собираясь уточнять,
Когда они вернулись к ней, Такико приготовила трубача с рисом. Славик не выяснял рецепт, но съел, сделав вид, что уже беспредельно радуется всему вокруг.
— У тебя прелестная квартира. У тебя замечательные волосы... Ты невероятная любовница...
Он переехал к ней через два дня. Такико оказалась американской японкой, как сама называла себя. Ее предки в свое время переселились в Америку, в Калифорнию.
— Знаешь, — рассказывала она, — маленький городок Вакавилл стал настоящим японским городом. Там наши люди построили даже храмы — буддийские, синтоистские. Но потом, после Перл-Харбора... — Такико вздохнула. — Сам понимаешь. Кое-кто вернулся в Японию, как мои родители. Я училась сначала в Токийском университете, потом в Миннеаполисе. С тех пор живу между двумя странами. Мне все время казалось, я что-то ищу... Вернее, кого-то, — сказала она, внимательно посмотрев на Славика.
— Кого же? — спросил он.
— Своего светловолосого мужчину, — выдохнула Такико.
— Но их полно среди американцев, — заметил Славик.
— Я хотела сла-вя-ни-на, — по слогам произнесла она.
Он засмеялся.
— Я нашла его...
Славик вздрогнул и промолчал. А потом увлек ее на татами. Радоваться... радоваться... радоваться...
17
Лиза думала, что за время, проведенное в «Доме друзей», уже отстранилась от прошлого, в котором главным был Славик. Но сейчас, в полудреме утра, она искала его. Лиза ерзала на твердом матрасе, придвигаясь то к одному краю кровати, то к другому. Голое тело ощущало только крахмальность простыни. Она была жесткая, никакой шелковистой нежности. И нагрета только ее собственным теплом.
Лиза чувствовала, как горячий липкий пот покрывает живот и бедра. Как будто погружается в ванну, полную пенистой воды.
... — А ты приучила меня любить пенистую ванну, — услышала она низкий голос Славика.
— Ты до меня не любил плавать в пене? — Лиза нырнула в воду по самые уши, а он горстями сдвигал с нее белое воздушное покрывало. — Что ты делаешь? — она снова тащила на себя пушистые сугробики, которые пузырились, дышали, как живые, и как будто подглядывали.
— Я тоже хочу, — шептал Славик.
— Ч-чего же? — спрашивала Лиза, удивляясь, как дрожит тело в горячей воде.
— Подглядывать. Ты голая под пеной, — и он широким взмахом руки оголил ее грудь.
Лиза
... — Так ты никогда не плавал в пене? — спрашивала она, замирая под напряженным взглядом.
— Плавал, когда был маленький. Мама брала меня с собой в ванну.
— Она... брала тебя в ванну? Голая? — Лиза смеялась.
— Конечно, не в купальнике, — фыркал Славик.
— А ты тоже голый? — Лиза окинула его быстрым взглядом. Его грудь была в пене, а все, что ниже — под слоем чистой воды. Она втянула носом воздух, ей вдруг стало нечем дышать.
— Я был такой, как сейчас. — Он приподнялся, желая подтвердить свои слова, пенистая вода устремилась за ним, угрожая плеснуть через край.
— Нет, нет, нет! — Лиза протянула руки и толкнула Славика обратно. — Ты был не такой! — Она, не мигая, смотрела на его тело, и кровь приливала к щекам.
— Не тако-ой? — Он пожал плечами, а хлопья упали на зеленоватый кафель пола. — Я был ее маленький любимый сын. — Такую улыбку Лиза видела на лице мужа впервые.
Ей захотелось броситься к нему, обнять, прижать к груди и никогда, никогда не отпускать от себя.
А Славик продолжал:
— Мама была очень красивая. Ты чем-то похожа на нее. Только ты, конечно, изящней.
— Да ну? — Лиза почувствовала, как что-то, похожее на ревность, царапнуло ее. — По-моему, ты сейчас не смотрел на меня, а лежал с прикрытыми глазами.
Славик засмеялся:
— А я поднырну и рассмотрю. Все-все.
Лиза ударила ладошкой по воде, белое невесомое облачко прилипло к щеке Славика.
— Ты вот так, да? — Он протянул руки, схватил ее за плечи, и она вмиг оказалась под ним.
Горячие губы целовали ее шею, грудь. Она закрыла глаза, подставляя себя под этот огненный дождь. Его влажные руки скользили по ее телу, а пальцы, словно любопытные сноровистые мальки экзотических рыбок, обследовали все, что казалось прежде таинственным и недоступным.
Лиза охнула, когда Славик тесно прижал ее к своему боку. Она слушала прощальное бурчание воды, торопливо убегающей из ванны. Наконец открыла глаза и увидела его, настолько готового, что невольно вздрогнула...
«Да хватит же!» — рассердилась на себя Лиза. Когда Славик был рядом, тебе не хотелось ничего, ты поворачивалась к нему спиной в кровати, укрывалась своим, отдельным одеялом, а теперь готова лежать и вспоминать?
Лиза закашлялась. Она кашляла надсадно, как будто ей надо протолкнуть комок, застрявший в горле, а он не меньше теннисного мяча и такой же мохнатый. Наконец справилась с ним и вытерла слезы. Похоже, она еще не отошла от прошлой жизни, этот кашель тому свидетельство. Лиза села в постели и попыталась отдышаться.