Последний Герой, сезон 1

Грэйдо Эллениэль и Эстель

(Халдир краснеет, Галадриэль качает головой. Леголас сочувственно смотрит на Халдира)

МАНДОС: Вы цитировали самого себя, Келеборн. Ведь это - ваш труд "Эстель Лориен"?

КЕЛЕБОРН: Вы не сказали, что нельзя цитировать собственные произведения.

МАНДОС: ладно, садитесь. Элронд, ваша очередь.

ЭЛРОНД: ...поскольку сознательные побуждения всегда имеют отношение к удовольствию или неудовольствию, постольку и удовольствие и неудовольствие можно представить себе как имеющие психофизическое

отношение к условиям стабильности; ...каждое психофизическое движение, превышающее порог сознания, наделено известной мерой удовольствия, когда оно сверх известной границы приближается к полной стабильности, и наделено известной мерой неудовольствия, если оно сверх известной границы отклоняется от нее; в то же время между обеими границами, которые можно назвать качественным порогом удовольствия и неудовольствия, имеется известное пространство эстетической индифферентности... принцип наслаждения выводится из принципы постоянства...

(все сидят, слегка очумевшие. Леголас многозначительно крутит пальцем у виска)

МАНДОС: Гм... Садитесь, Элронд.

(Элронд садится. Элрохир интересуется)

ЭЛРОХИР: Папа, откуда ты это взял?

ЭЛРОНД: почитал на досуге твои учебники, сынуля. Когда ты закончишь этот курс, я спалю эти книжки!!!

ЭЛРОХИР: Пап, я сам. Я этого жажду!

МАНДОС: Элрохир, вы следующий.

ЭЛРОХИР:

Я жизнью утомлен, и смерть - моя мечта.

Что вижу я кругом? Насмешками покрыта,

Проголодалась честь, в изгнаньи правота,

Корысть - прославлена, неправда - знаменита.

Где добродетели святая простота?

Пошла в распутный дом: ей нет иного сбыта!..

А сила где была последняя - и та

Среди слепой грозы параличом разбита.

Искусство сметено со сцены помелом;

Безумье кафедрой владеет. Праздник адский!

Добро ограблено разбойнически злом;

На истину давно надет колпак дурацкий, -

Хотел бы умереть; но друга моего

Мне в этом мире жаль оставить одного.

МАНДОС: Отлично. Садитесь, Элрохир.

ЛЕГОЛАС: Элрохир, что, у вас там в университете и впрямь так плохо? "Безумье кафедрой владеет"?

ЭЛРОХИР: Да. Профессор совсем поехал. И ректорат превратился в средоточие пьянства, взяточничества и вообще порока...

ЭЛРОНД: Приеду - всех погоню!!!

МАНДОС: Арвен, теперь вы.

АРВЕН: я буду петь.

Пожалуйста, не умирай!

Или мне придется тоже...

Ты, конечно, сразу в рай,

А я не думаю, что тоже...

Хочешь сладких апельсинов?

Хочешь вслух рассказов длинных?

Хочешь, я взорву все звезды,

Что мешают спать?

Пожалуйста, только дыши,

Ты же видишь, я живу тобою!

Такой огромной любви

Хватит нам двоим с головою!

Хочешь солнце вместо лампы?

Хочешь за окошком

Альпы?

Хочешь, я отдам все песни,

Про тебя отдам все песни?

(все аплодируют. Мандос некоторое время молчит, потом грустно говорит)

МАНДОС: хорошая песня. Арагорн, теперь ваш черед.

АРАГОРН: Хорошо. Это специально для Арвен.

To the Evening Star

thou fair-hair'd angel of the evening,

Now, while the sun rests on the montains, light

thy bright torch of love; thy radiant crown

put on, and smile upon our evening bed!

smile on our loves; and, while thou drawest the

blue curtains of the sky, scatter thy silver dew

on every flover than shuts its sweet eyes

in timely sleep. let thy west wind sleep on

the lake; speak silence with thy glimmering eyes,

and wash the dusk with silver. soon, full soon,

dost thou withdraw; then the wolf rages wide,

and the lion glares thro' the dun forest:

the fleeces of our flocks are cover'd with

thy sacred dew: protect them with thine influence.

(Снова аплодисменты. Даже Элронд доволен)

МАНДОС: следующий Кэрдан.

КЭРДАН: Это тривиальная констатация элементарного филологического постулата: тексты нельзя читать, будто они не обладают глубиной, будто у них есть только поверхностная структура, нельзя читать части текста изолированно, односторонне, в одном измерении. То есть так, как обычно делают, быстро пробегая взглядом и доверяясь "надежным сведениям": лишь последние сомнения в правильности высказываний дают возможность их фальсификации и тем самым действительно углубленного понимания.

Сомнения же опираются, в свою очередь, на вопросы, не имеющие однозначного ответа.

Попытаемся сперва ПРИБЛИЗИТЬСЯ к феномену познания, культуры и эволюции, не претендуя ни в коей мере на то, чтобы сразу постичь все, что касается наиболее сокровенных оснований мира. Ведь может оказаться, что уже ПЕРВЫХ ШАГОВ В ПОНИМАНИИ природы этих сложных феноменов "познание", "культура", "эволюция" будет ДОСТАТОЧНО, чтобы получить общее представление об их характере. Тем более, что нам известно: еще никому не удалось преодолеть границы познаваемого. Однако, несмотря ни на что, даже зная это, каждый из нас испытывает действие неиссякающей силы, толкающей нас на новые и новые попытки прорваться в сферу окончательного познания. Оказывается, что безуспешные опыты предыдущих столетий игнорировать ограниченность наших познавательных возможностей, как ни странно, не могут удержать нас от того, чтобы вновь попытаться достичь недостижимого. Совершенно очевидно, что чужой опыт не может быть просто позаимствован, чтобы обеспечить нам мудрую скромность, состоящую в признании ограниченных возможностей нашего знания.