Последний гость
Шрифт:
От неожиданности Джемма выпустила из рук бокал, и он с грохотом разбился о мраморный пол. Гости, все как один, повернули головы в сторону девушки с забрызганным вином подолом платья, а она, словно не замечая конфуза, хлопая ресницами, смущенно смотрела на Николя, державшего за руку победительницу бала.
Добравшись домой, Джемме невыносимо хотелось разрыдаться и сбежать из Долины как можно скорее. Такой стыд! Разве она так мечтала встретиться с Ником после долгой разлуки? Джемме хотелось, чтобы сейчас рядом оказалась тетя Надин, говорила ей слова утешения, гладила ее по голове, как в детстве, и заварила успокоительный малиновый чай. Девушка прошлась по непривычно пустой террасе, заглянула в гостиную, включив хрустальную люстру, но, не обнаружив там никого, распаляя в душе отчаяние, помчалась в тетину спальню, однако и там было пусто. Несчастная, тяжело дыша,
– Мардук?! – громко вскрикнула Джемма, ошарашенная увиденным, и в этот момент почувствовала чье-то дыхание позади себя.
4. Соня
Персиковая Долина была небольшим ухоженным поселком, напоминающим сказочный городок, в котором каждый дворик и каждый дом были обласканы заботой жителей и неустанным вниманием комитета по благоустройству. Низенькие, аккуратно остриженные живые изгороди еле удерживали буйно цветущие палисадники и садики с фруктовыми деревьями. Умело выстроенные дома из ракушечника, а что побогаче – из инкерманского камня комфортно примостились под двускатными крышами, выкрашенными в цвета, соответствующие названиям улиц. Яркое южное солнце согревало всех без исключения обитателей Долины, даря надежду на счастье и благополучие.
Но горящие теплым светом окна чужих домов не всегда хранят веселую и беззаботную жизнь своих обитателей. Иногда за миленьким фасадом уютного дома происходят чудовищные события, и никто не догадывается, что приятные приветливые люди, переступив порог своего дома, могут превращаться в демонов и хранить в своем шкафу пугающие секреты. Фасад – это только упаковка, и она не всегда соответствует внутреннему содержанию. И когда на улице Береговой в огромном особняке мадам Надин Джемма, собираясь на бал невест, отполировывала свои светлые волосы специальным утюжком, напевая при этом песню из любимого кинофильма, а на улице Звездной Глеб искал в интернете алгоритм завязывания галстука-бабочки, на улице Садовой в доме под номером пять молоденькая повариха Соня вешала обратно в шкаф платье из розового гипюра, которое она вчера взяла напрокат для главного бала Персиковой Долины. На бал невест Соня, как и в прошлый раз, не попадет. И тому было несколько причин. Во-первых, ее муж Данила ужасно бы разозлился, если бы узнал, что Соня на этот бал даже собиралась, во-вторых, она обещала испечь к завтрашнему дню торт для заведующей детским садом, а в-третьих, когда она примеряла платье, в комнату вошла свекровь и начала расспрашивать о синяках на плечах и спине, которые Соня пыталась замаскировать тональным кремом. Но эта молодая женщина была не из тех, кто привык роптать на судьбу, жизнь научила ее не зацикливаться на проблемах, а стараться в любой ситуации видеть только позитивные моменты. Она захлопнула дверцу шкафа, глубоко вздохнула и улыбнулась своему отражению в зеркале. Заметив ямочки на своих пухлых розовых щеках, решила, что еще вполне привлекательна и к следующему балу сможет сохранить молодость и станцевать все-таки вальс в огромном зале ресторана «Зиккурат».
Соня была робким созданием, о котором никто никогда не говорил, эдаким безликим воробушком, ее не приглашали на вечеринки, пухлая дурнушка, на которую ни у кого никогда не было времени, непривлекательная, лишенная грации и стиля, двигалась она по жизни как невидимка. Детство, проведенное в интернате для детей-сирот, научило эту скромную девушку не ждать многого от жизни. Когда Соня закончила кулинарное училище, ее позвал замуж уже не молодой, но очень серьезный экспедитор Даниил Тушин, и девушка, не знавшая до этого, что такое семья, была благодарна. Как только Данила привез молодую жену в свой небольшой, но очень уютный дом с цветущим палисадником, она изо всех сил старалась соответствовать этой добропорядочной, как считали в Долине, семье.
Соня так хотела, чтобы ее дом был образцово-показательным, самым красивым и уютным, что сразу начала наводить красоту в их с мужем спальне на свой вкус. Пришивала кружевные оборки и рюши к покрывалу и шторам, подвязав последние мягкими атласными бантами, расставила везде хрустальные вазочки, подложив под них вывязанные крючком салфетки, окна украсила цветущей геранью и очень сожалела, что, по правилам Садовой улицы,
Девушка стерла с губ помаду, собрала редкие каштановые волосы в хвост и, повязав передник, отправилась на небольшую, чисто прибранную кухню. Соня собиралась делать бисквит: уверенными движениями взбила яйца с сахаром, затем добавила просеянную муку, полученное жидкое тесто быстро переложила силиконовой лопаткой в круглый противень и отправила в духовку выпекаться. Затем принялась взбивать сливки, но вдруг замерла, оставила миксер и подошла к окну, приоткрыв льняную штору с набивкой в виде розовых пионов. Она решила выглянуть во двор и посмотреть на человека, который шел по аккуратно вымощенной дорожке через палисадник, утопающий в цвету роз и гортензий. Соня по неуверенным шагам мужа поняла, в каком он состоянии, и, отпрянув от окна, прижала руки к груди, выронив посудное полотенце. По походке Данилы девушка сразу догадалась, что он пьян, а это не сулило ничего хорошего. Она постаралась унять дрожь в ногах и снова включила миксер, мысленно успокаивая себя, что все обойдется. Когда Соня была еще совсем крошкой, пожилая и очень добрая воспитательница детского дома, укладывая ее спать, однажды пообещала, что все в ее жизни обязательно сложится, и она будет самой счастливой во всем белом свете. Маленькая девочка навсегда запомнила эти слова, часто повторяла их как заклинание и со временем научилась надеяться на хорошее и верить, что впереди ее ждет только радость и благополучие. «Все будет хорошо, – твердила она, сжимая в руках миксер, – все будет хорошо».
Входная дверь глухо хлопнула, как будто крышка ее личного ада, этот звук последнее время для Сони был тревожным сигналом, приучившим ее обороняться, но Данила в кухню не зашел. Соня смотрела на сливки, неровными волнами расходившиеся от венчика, и ждала, когда они станут «в пики», это монотонное действие отвлекало ее от шума, доносившегося из гостиной. Голос свекрови, резкий и громкий, перемежался с грубыми короткими фразами Дани, и среди этой неразборчивой тирады слов до слуха девушки долетало ее имя, она съежилась и продолжила твердить уже вполголоса: «Все будет хорошо!» Соня подсыпала к сливкам ванильный сахар, щепотку высушенной лимонной цедры и хотела попробовать крем на вкус, как вдруг услышала позади шаги.
– А, вот ты где, а что же не на балу? – хрипло прошептал приближающийся к ней мощный, плотно сбитый мужчина, злобно раздувающий ноздри мясистого носа. Казалось, еще немного – и из них появятся языки пламени, как у трехголового чудовища. – Мать сказала, что ты собиралась на бал, видимо, возомнила себя принцессой! Так давай, что уставилась, иди надевай платье.
Мужчина схватил Саню за руку и потащил в спальню, по пути выкрикивая нецензурные слова. Девушка не сопротивлялась, она пыталась уговорить мужа успокоиться и лечь спать, но он все больше и больше распалялся.
– Хотела идти – давай, мотай отсюда, напяливай свое платье и катись ко всем чертям.
Он подбежал к шкафу, схватил платье, напоминающее розовое бесформенное облако, и швырнул его вместе с вешалкой в Соню, расхохотавшись на весь дом:
– И ты хотела свое жирное тело затолкнуть в эту вещицу?! И сколько ты на него потратила?
– Даня, успокойся, я взяла платье напрокат, это совсем не дорого, завтра его верну. Ложись спать, пожалуйста.
Соня попыталась успокаивающе дотронуться до руки мужа, но тот в ответ начал срывать с нее домашний сарафан.
– Ну что же, если в прокате, тогда нужно его использовать. Надень, станцуй для мужа, чем я хуже богатых мужиков в масках из «Зиккурата»? Давай, порадуй муженька.
Данила с таким остервенением пытался снять с жены сарафан, что разорвал его в двух местах, оголяя светлую атласную кожу девушки, усеянную синяками и ссадинами. Соня прикрывала руками лицо и грудь, предвидя очередную порцию побоев. Но мужчина на какое-то мгновение замер, разглядывая стоящую перед ним девушку, а потом завопил что есть мочи: