Последний Хранитель Империи 2
Шрифт:
— Невозможно! — прорычал он, и в его голосе впервые прозвучали нотки страха. Его аура пульсировала всё ярче, золотистые проекции становились крупнее и агрессивнее, словно он пытался скрыть растущую панику за еще большей демонстрацией силы. — Ни один человек не может противостоять всей мощи моего рода! Ты должен был остаться лежать!
— Я не один, — ответил я, поднимаясь на ноги. Песок под моими ступнями плавился, превращаясь в стеклянные следы. — Сила моих друзей течет через меня. Я лишь проводник.
Я сосредоточился на интуиции, заимствованной
Это не было точным знанием, скорее ощущением, предчувствием — как если бы опытный боец интуитивно понимал ритм и слабости противника. Не абсолютное преимущество, но драгоценные крупицы информации, которые могли склонить чашу весов в мою пользу.
Фахим бросился на меня с новой яростью, активируя «Королевский рывок» — особую способность Покрова Льва, позволяющую совершать стремительные броски с молниеносной скоростью. Он перемещался так быстро, что казалось, будто он исчезает в одном месте и появляется в другом, нанося мощные удары когтями и клыками своей энергетической проекции. Но благодаря заимствованной у Риты обострённой интуиции Совы я предчувствовал направление его атак за мгновение до того, как он совершал прыжок.
Внезапно я почувствовал, как к моему сознанию примыкают новые источники силы — не только друзья, но и другие носители Покровов в нашем войске. Медальон-татуировка на груди раскалился, став проводником для этих новых энергий.
Мое тело словно само вспомнило движения, которых я никогда не изучал — легкий, невероятно точный прыжок, характерный для бойцов с Покровом Рыси. Я ощутил мимолетную связь с одним из воинов Мурада, позволив его силе течь через медальон.
В какой-то момент, когда Фахим промахнулся особенно сильно, я контратаковал, используя внезапно открывшуюся мне технику. Мои руки сложились в особое положение, и энергетический импульс, похожий на удар мощной задней лапы, ударил прямо в солнечное сплетение противника.
Фахим отлетел назад, его глаза расширились от шока и боли. Он явно не ожидал, что я смогу не только защищаться, но и наносить такие мощные удары в ответ.
— Откуда у тебя… столько разных сил?! — выдохнул он, пытаясь подняться. Изумление и страх исказили его обычно надменное лицо. — Это невозможно!
— Это только начало, шейх, — ответил я с холодным спокойствием. — Ты даже не представляешь, с какой силой связался.
Медальон пульсировал, открываясь новым связям. Я ощутил присутствие моряка с далеких островов среди наших союзников — носителя редкого Покрова Осьминога. Почти инстинктивно я потянулся к этой силе, позволяя тёмно-синему свечению с ярко-голубыми кольцевыми узорами влиться в общий поток.
Моя
Фахим взревел от ярости, его золотистая аура внезапно вспыхнула с ослепительной яркостью. Волна неудержимой силы исходила от него, сметая все преграды — барьеры, которые я создал, разлетелись вдребезги, словно хрупкое стекло.
— Умри! — закричал он, выбрасывая вперёд обе руки. Из его ладоней вырвался поток чистого пламени, превращая песок под ним в стеклянную дорожку.
Я извернулся с неожиданной для себя гибкостью, едва уклоняясь от смертоносного огня. Моё тело двигалось так, словно шейные позвонки внезапно стали гибкими и длинными — отголосок далёкой связи с носителем экзотической ауры Жирафа.
Уйдя от огненной атаки, я сделал глубокий вдох и выдохнул облако зеленоватой энергии. Она растеклась по воздуху подобно туману, скрывая меня от противника и медленно окутывая его фигуру.
Фахим вдохнул зелёный туман и тут же закашлялся. Его движения стали скованными, словно тело отказывалось подчиняться. Он вскинул руки, пытаясь создать защитный барьер, но его пальцы только бессильно дрогнули. Паралитический эффект уже действовал, проникая в каждую клетку его тела.
Я воспользовался моментом и перехватил его запястье, когда он попытался нанести последний отчаянный удар. Синее пламя моей ауры охватило место соприкосновения, вызвав крик боли, когда энергия прожгла его кожу до кости.
— Сдавайся, — произнес я, глядя в его глаза. Даже сквозь пелену боли в них читалась ненависть и отказ признать поражение. — И я сохраню тебе жизнь.
Вместо ответа Фахим выхватил второй, меньший клинок и попытался ударить меня в сердце. Его движение было молниеносным — даже парализованный, он оставался опасным противником. Но его рука замерла в воздухе, удерживаемая невидимой силой. Я использовал заимствованную у Риты способность предвидеть атаки и среагировал раньше, чем он успел нанести удар.
— Это твой последний шанс, — я сжал его запястье сильнее, и он застонал от боли. Синее пламя продолжало пожирать его плоть, продвигаясь всё глубже. — Скажи своим людям сложить оружие.
— Лучше смерть, чем позор, — выплюнул Фахим, его глаза пылали ненавистью. — Убей меня, русский. Покажи свою истинную натуру.
Я колебался. Убить его было бы проще всего. Одно движение руки, и мир избавится от человека, принесшего столько горя и разрушений. Но смерть Фахима от моей руки только породит новых врагов. К тому же, только он может дать неопровержимые свидетельства против британских советников перед всеми шейхами.