Последний хранитель
Шрифт:
«Я все еще плохо вижу, — подумала она. — Почему?»
Но дело было не в ее зрении, просто треснули линзы визора на шлеме. Она подняла визор и кристально-отчетливо увидела атакующих, во главе которых выступали младшие братья Артемиса. За ними следовала фаланга древних вооруженных воинов и стая диких животных.
Батлер стоял на четвереньках, отряхиваясь, словно вылезший из воды медведь. Холли нашла в аптечке еще один тюбик адреналина и вколола его в обнаженную шею охранника.
«Прости, дружище. Мне нужно,
Батлер вскочил на ноги, словно ударенный током, но покачнулся, на секунду потеряв равновесие.
Надвигающиеся фигуры неожиданно остановились, выстроились полукругом и приготовились к атаке, но почему-то не начинали ее.
Маленький Беккет Фаул стоял впереди, но был сейчас похож не на ребенка, а на уверенного в себе бойца, покачивающего в руке пучок окровавленных тростинок.
Остатки магической силы, данной Номером Первым, позволили Холли распознать внутри тела мальчика душу Оро.
— Я эльфийка, — крикнула она на гномском. — Эти люди мои пленники. Не нужно с нами ссориться.
Над воинами прокатился голос Опал Кобой.
— Пленники? Этот, большой, не очень-то похож на пленника.
— Кобой, — сказал Батлер, окончательно пришедший в сознание. Затем он заметил среди врагов свою собственную сестру. — Джульетта, ты жива!
Джульетта шагнула вперед, но как-то неуверенно, словно тело плохо подчинялось ей.
— Браддур, — сказала она странным надтреснутым голосом. — Обними меня.
— Нет, старина, — предупредила Холли, рассмотрев внутри сестры Батлера душу воина. — Джульетта захвачена.
Батлер моментально все понял. Они уже сталкивались с эльфийскими похищениями, когда Артемис был захвачен в комплексе Атлантиды.
Плечи Батлера опустились, а на лице появились жесткие морщины.
— Ты ли это, Джул?
Королева воинов, Беллико, просмотрела воспоминания Джульетты, чтобы ответить, но еще не вполне овладела ее голосовыми связками. Ее слова были неразборчивыми, словно доносились из плохих динамиков, и звучали со странным акцентом — смесь скандинавского и южноамериканского.
— Йе, Брраддур. Это йя. Зуульетт.
Батлер все понял. Это было тело его сестры, но внутри него находился кто-то чужой.
К ним присоединился Артемис. Он положил ладонь на плечо Холли. На футболке Артемиса темнело пятно крови, которой он откашлялся.
Как обычно, он сумел задать самый насущный вопрос:
— Почему они не нападают?
Холли пожала плечом.
«Почему? — подумала она. — В самом деле, почему?»
— Почему они не нападают? — повторил Батлер. — Их больше, а мы еще находимся в смятении. И что с моей сестрой, черт побери?
Холли вспомнила легенду и поняла, почему враги медлят.
«Мы — новые тела-носители внутри Круга. Им нужны наши тела».
Души кружили над их головами, готовясь спикировать вниз.
«Я
Проще поступить так и надеяться, что позднее для ее поступка найдутся оправдания.
Она повернула колесико настройки на стволе своего нейтринного пистолета и выстрелила в открытую шею Батлера, а затем в руку Артемиса.
«Теперь им нас не украсть, — подумала она. — Но с другой стороны, берсерки, возможно, просто убьют нас».
Души спикировали на предполагаемые тела-носители, словно обрывки мокрого полиэтилена. Холли почувствовала, как эктоплазма лезет ей в рот, но чужое «я» не может овладеть ее телом из-за находящейся под воротничком защитной руны.
«Держись, — твердила себе Холли. — Держись».
Холли ощущала привкус глины и желчи. Она слышала эхо криков, раздававшихся десять тысяч лет назад, и знала теперь о битве при Тайллте столько, словно сама стояла на той равнине, где кровь лилась рекой, где волны воинов накатывали друг на друга, и трава темнела, примятая их сапогами.
«Все было так, как рассказывал мне отец», — поняла Холли.
Чужая душа в последний раз попыталась проникнуть в Холли, но не смогла и улетела назад в небо.
Души двух берсерков боролись за то, чтобы войти в Артемиса и Батлера, но были отброшены. Батлер лежал подобно поваленному дереву, а Артемис — сжав кулаки, пораженный тем, что его подруга Холли собирается обжечь его обнаженную кожу нейтринным лучом. Артемис быстро и ошибочно заключил, что Холли уже захвачена одним из врагов. Кое-что он узнал и от души, которая пыталась овладеть им самим.
Артемис поднялся на колени, глядя сквозь застилающую глаза боль на то, как приближаются берсерки. Кто теперь Холли — друг или враг? Ни в том, ни в другом нельзя быть уверенным. Внешне она выглядит собой и поводит своим оружием в сторону приближающейся орды.
Из-за толпы воинов долетел приглушенный массой тел голос Опал.
— Они сумели защититься. Тогда убейте их, мои воины. Притащите мне их головы.
Артемис закашлялся.
«Притащите мне их головы? Раньше Опал выражалась деликатнее. Правду говорят: тюрьма людей не красит. И пикси тоже».
Его собственные младшие братья наступали на него, и в их глазах читалась жажда крови. Двое четырехлетних мальчишек, двигавшихся все увереннее и быстрее.
«Кем они стали? Неужели Майлс и Беккет на самом деле смогут убить нас?»
А если не они, то, возможно, вон те пираты с заржавленными абордажными саблями.
— Батлер, — жестко приказал Артемис. — Отойди и оцени обстановку.
Ничего другого им не оставалось.
«Нам совершенно ничего не известно».
Эта неизвестность раздражала Артемиса, хотя он и находился в смертельной опасности.