Последний император. Жизнь и любовь Михаила Романова
Шрифт:
Наташа вышла на балкон, вздохнула полной грудью, и… Сзади тихонько скрипнула дверь, на пороге комнаты возник Михаил. Бросился к ней, крепко обнял, покрывая мокрое от слез лицо поцелуями. Что-то шептал ей, но она совершенно не разбирала его слов. Впрочем, какое они сейчас имели значение?..
В этот вечер между влюбленными рухнули, казалось, все преграды. Любовь земная – страстная, выстраданная, вступила, наконец, в свои права.
Величественный отель «Англетер» уже более века – с 1795 года – красовался в самом центре Копенгагена. Наташа остановилась вовсе не в номере 102, как это было сказано в ее телеграмме, а в примыкающем к нему великолепном «Королевском» люксе – с огромной, прекрасно обставленной гостиной, облицованной
Хитрость состояла также в том, что «Королевский» люкс и примыкающий к нему номер 102 были заказаны за несколько дней до прибытия в Копенгаген Наташи Алексеем Матвеевым, не раз впоследствии выручавшим в щекотливых ситуациях великого князя Михаила Александровича. Матвеев был опытным юристом, но главное – доверенным лицом, мужем Наташиной сестры.
Наталия Сергеевна, конечно, была зарегистрирована в отеле, как и все остальные постояльцы, но только… под псевдонимом. Об этом она сообщила Михаилу в телеграмме, посланной из Берлина. Поэтому найти ее для великого князя не составляло труда. Ему нужно было лишь отправить записку в номер 102, а дальше – все очень просто. Горничная тут же передаст всю необходимую информацию для своей госпожи.
«Королевский» люкс отеля «Англетер» расположен как раз над фойе при входе, и огромные окна этого номера выходят на площадь. В отель можно попасть двумя способами: войти через главный вход в фойе и подняться в номера по широкой, устланной коврами, лестнице. Этот путь – для тех, кто ни от кого не таится. Если же посетитель хочет остаться инкогнито, он может проскользнуть по узкой улочке, которая расположена вправо от главного входа, и проникнуть в отель через служебный вход, который находится как раз под номером 102. Это очень удобно – нужно преодолеть лишь один лестничный пролет, к тому же, здесь нет недремлющего ока строгих портье, которые оценивающим взглядом провожают посетителей, проходящих через фойе. Остается лишь миновать одного-единственного служащего гостиницы. Но… щедрые чаевые отбивают у него желание задавать любые вопросы.
…В Копенгагене Михаил Александрович и его родственники жили на борту своих яхт. Поэтому Мария Федоровна искренне полагала, что «милый Миша» ночует в своей каюте. Но как же глубоко она заблуждалась! У него уходило лишь несколько минут, чтобы поздним вечером, под покровом темноты, добраться от пристани до отеля. У влюбленного молодого человека оказалось еще одно преимущество – он жил на борту яхты «Зарница», а не на «Полярной звезде», как остальные члены семьи. Поэтому при относительной свободе передвижения он легко мог скрыться на ночь, никем не замеченный. А мама… что ж, это удел многих матерей – считать своих взрослых детей по-прежнему маленькими, словно не прошли долгие годы с момента их рождения. И совсем, в данном случае, неважно – простая это женщина или императрица.
Иногда Михаил – конечно, под каким-нибудь благовидным предлогом! – отказывался даже от обеда или ужина в обществе родных и близких на борту «Полярной Звезды». Изысканную еду для гостей «Королевского» люкса могли, по их желанию, доставить прямо в роскошную гостиную. Поэтому Наташе и Михаилу вовсе необязательно было ходить в ресторан, где их мог кто-то ненароком заметить. Вот только – какая жалость! – великий князь не мог отказаться от завтрака в кругу семьи. Но ведь в любой бочке меда, как известно, есть ложка дегтя…
Поэтому ранним утром, когда над спящим мирным Копенгагеном только занимался рассвет, Михаил тихонько выбирался из отеля на узкую улочку, и
Сын понимал, что в Копенгагене ему необходимо играть заранее отведенную роль – сопровождать мать то в королевский дворец, то на прогулку. А иногда нужно просто мило побеседовать с датскими родственниками. И он никогда не отказывал Марии Федоровне, сопровождал ее везде, где она только пожелала. Но ведь и ей самой нужно думать об интересах сына. Разве Мише интересно подолгу беседовать с пожилым дядюшкой, который, похоже, начинает выживать из ума? Пусть посидит немного с матерью, а потом… Михаил всем улыбался, со всеми был любезен. Поэтому никто и не замечал, что он чаще, чем это можно было бы ожидать, на скучных приемах попросту… отсутствовал.
В один из упоительных дней этих «датских каникул» Мария Федоровна, Ольга и ее муж принц Петр Ольденбургский отправились на машине в окрестности Копенгагена – подышать свежим воздухом, полюбоваться строгой северной природой. Как писала одна из местных газет, великий князь Михаил за ними «следовал на велосипеде». Журналисту, видимо, это показалось настоящей семейной идиллией. И он как-то не заметил одну очень интересную деталь: велосипедист через некоторое время отстал от машины, в которой ехали родственники, свернул куда-то в сторону, и вскоре оказался у служебного входа в отель «Англетер».
Вот так и проходили каникулы в Копенгагене. То великий князь сопровождал мать в королевский дворец, чтобы встретиться там с датским королем и королевой, то под благовидным предлогом исчезал куда-то. Но на следующий день он опять составлял компанию Марии Федоровне, и она совсем не была в обиде на младшего сына. Даже не задавалась вопросом, куда же он исчезал, где проводил время в одиночестве. Ведь у нее у самой столько дел! Нужно непременно еще раз повидать больного дядюшку, чье здоровье, к сожалению, никак не улучшалось, да и других родственников навестить не грех. Она считала: пусть Миша развлечется, молод он еще, чтобы бесконечно коротать время со стариками…
А Михаил был только рад благодушному настроению матери. От причала, где пришвартована яхта «Зарница», добраться до отеля «Англетер» легко и просто. Поэтому он навещал свою обожаемую «Наташечку» иногда даже не один раз в день, а два или три. Порой приезжал к ней на велосипеде, а когда выдавалось чуть больше свободного времени – приходил пешком.
Даже в те дни, когда Михаил был должен представлять династию Романовых на каком-нибудь официальном мероприятии, Мария Федоровна не покидала борт «Полярной Звезды» до полудня, а возвращалась туда с различных приемов не позже шести часов вечера. Это давало возможность влюбленному великому князю надолго исчезать из поля зрения матери буквально каждый день. Если уж быть точными, то после Наташиного приезда в Копенгаген он гораздо больше времени проводил в «Королевском» номере отеля «Англетер», чем на борту обеих императорских яхт.
Хотя за пределами отеля появляться вдвоем было довольно рискованно, молодые люди, как, впрочем, и многие другие влюбленные пары, часто пренебрегали возможной опасностью. Порой они отправлялись в поход по магазинам, чтобы купить на память какой-нибудь милый сувенир. В отель же возвращались всегда с охапками цветов – чтобы украсить ими место своих постоянных встреч. Почти каждый день совершали прогулку в парке…
Находясь в самом «Англетере», влюбленные испытывали спокойствие: слух об их тайных встречах вряд ли мог дойти до ушей вдовствующей императрицы Марии Федоровны. Ведь в отелях такого ранга покой постояльцев, их конфиденциальность тщательно оберегают. Все служащие, видевшие вместе красивую молодую пару, о многом догадывались, но хранили молчание, бывшее в это время для Михаила и Наташи поистине «золотым». Ни слова об их встречах так и не было произнесено за пределами «Англетера» и не просочилось на борт «Полярной Звезды» или в Царское село.