Последний интегратор
Шрифт:
– - Как вы правы, доктор, -- говорит один из пятерых.
– - А то в последнее время вошло в моду ругать реформы. Словно от реформ был один вред.
– - Мы ничего не собираемся вычёркивать из нашей истории, -- говорит доктор.
– - Ни хорошее, ни дурное. Хватит, навычёркивались. Помните, как власти вашего города быстро свезли на свалку все памятники военного режима? Как я уже сказал, далеко не все генералы были преступниками. Но все памятники генералам оказались на свалке. Вот образчик поспешного вычёркивания. Кстати, удалось ли
Все пятеро молчат. Доктор переводит хмурый взгляд с одного на другого и говорит:
– - И последний, но не менее важный пункт. Следует обеспечить особую -- я подчёркиваю, особую -- безопасность сотрудникам Интеграционного комитета.
– - Разве господин президент не закроет Интком?
– - говорит один из пятерых.
– - Ведь после перемещения продолжение интеграционной реформы бессмысленно.
– - Господин президент не закроет Интеграционный комитет. Интеграционный комитет продолжит свою работу.
– - Где, простите?
– - Там, где будут проживать его подопечные. В поселении на Юракском озере. Всех сотрудников следует переместить вместе с кхандами. Всех, кроме Александра Дмитриевича Карапчевского. Александру Дмитриевичу будет предложена другая должность в другом городе. Это понятно?
– - Разумеется.
Доктор хочет отпить из чашки, но передумывает и ставит почти пустую чашку обратно. Пятеро ставят чашки и больше к ним не прикасаются.
– - Господа, -- говорит доктор, -- в Туганске будет проведено экспериментальное перемещение кхандов. Помните: на всех нас лежит большая ответственность. Теперь в том числе от нас зависит, как скоро перемещение пройдёт по всей стране. Благодарю за внимание.
Стулья отодвигаются от столов, все шестеро встают.
– - Спасибо, что решили переночевать в моём скромном жилище, доктор, -- говорит один из пятерых.
– - Я привык к спартанской обстановке, -- говорит доктор.
– - Господа, вас я тоже приглашаю остаться, -- говорит один из пятерых.
– - Места всем хватит.
Но остальные четверо отказываются. Хозяин выходит, чтобы их проводить. Доктор остаётся в одиночестве. Он наливает себе ещё кофе и садится на диван. Он расслабляет своё по-младенчески круглое лицо, перестаёт хмурить брови и сжимать губы. Он снимает очки, откидывает голову на спинку и трёт переносицу и глаза. В тишине становится слышен отдалённый шум автомобильных двигателей.
У дверей показываются два высоких типа. Доктор отгоняет их жестом, надевает очки и отпивает из чашки.
* * *
В двери входит толстый, широкоплечий, мужчина с шарообразным животом, с двойным подбородком, с выкаченной вперёд нижней челюстью. Настоящий великан. На усатом лице великана -- беспомощное, просящее выражение.
– - Добрый вечер, Виктор Викторович, -- говорит великан.
Доктор снова хмурит брови и сжимает губы. В приветствии великана ему что-то
– - Вечер...
– - говорит доктор.
– - Разве уже вечер?
– - Уже вечер, -- говорит великан.
Великан садится возле стола и могуче выдыхает. Двое мужчин сидят друг против друга, но не смотрят друг на друга. Великан смотрит на стол, на кофейник, на чашки. Доктор смотрит в сторону, на портреты монархов. Наконец доктор переводит хмурый взгляд на великана.
– - О чём вы хотели попросить?
– - говорит доктор.
– - Об Александре Дмитриевиче Карапчевском, -- говорит великан.
– - Что вас беспокоит?
– - Насколько я понимаю, все сотрудники Интеграционного комитета -- даже бывшие -- будут высланы...
– - Перемещены.
– - ...Будут перемещены в лагерь...
– - В поселение.
– - ...В поселение на Юраке.
Доктор встаёт и подходит к портрету последнего монарха. Он делает вид, что портрет его сильно заинтересовал. Он смотрит на доброе лицо, большие глаза, подбородок, который упирается в стоячий воротник военного мундира, на эполеты и ордена.
– - Сотрудники Интеграционного комитета, -- говорит доктор, -- будут перемещены в поселение на Юраке, где получат возможность продолжать свою работу.
– - Александр Дмитриевич тоже будет перемещён?
– - Господин президент, несмотря на мои советы, решил иначе. Александру Дмитриевичу будет предложена другая должность в другом городе.
– - Я бы хотел попросить, чтобы Александр Дмитриевич остался в Туганске. Он может преподавать в Пединституте.
– - Вы не поверите, но именно такими были мои советы господину президенту. Он меня не послушал. Теперь ничего нельзя изменить.
– - Здесь у него семья, друзья.
– - Семья, конечно, со временем присоединится к Александру Дмитриевичу. Что же касается друзей... Кажется, у Александра Дмитриевича осталось не очень много друзей?
– - Кое-какие остались.
Доктор переходит к изучению следующего портрета.
– - У нас есть сведения о кхандской террористической организации, -- говорит доктор, -- которая готовит похищение, а, возможно, и устранение Александра Дмитриевича. Ему следует уехать ради его же безопасности.
– - Известно, на какую должность его назначат?
– - говорит великан.
– - Мне -- неизвестно. Господину президенту -- известно. Это право господина президента, не моё. Должность высокая, хотя и не министерского уровня.
– - Значит, решено?
– - Простите?
– - Разве Александр Дмитриевич опасен? Я имею в виду, разве он будет опасен, если останется в родном городе?
– - Никто не утверждает, что Александр Дмитриевич опасен. Я вижу, что вы беспокоитесь не о том, о чём нужно беспокоиться. Побеспокойтесь не о положении вашего брата, а о своём положении. Господин президент пока не решил, на какую должность назначить вас. Вы бы сами чем хотели заниматься?