Последний инженер
Шрифт:
— Повинуйся, Джек.
— Верь в себя. Ты больше этого.
Было тяжело дышать. Тяжело думать.
— Забудь, Джек!
— Помни!
И когда Джек обернулся, он увидел перед собой Джека. Тот обратился Змеей и смотрел на него сквозь золото зрачков.
— Отдайся Змее, Джек! — прошипел он, обвивая Джека своими кольцами, сжимая их.
— Я не могу, я просто не могу… ради них.
— Ты можешь, ты ведь даже не помнишь их имен, Джек.
— Но я помню свое.
— Так ли это, Джек?
— Как меня зовут?
— Тебя зовут Джек, Джек.
— Вот именно, меня зовут Джек-Джек. Ты лишь часть меня. Мы равны. Мы одно и то же. И я не
И тогда Джек-Джек улыбнулся и тонким лезвием своей улыбки рассек свой собственный хвост. Джек-Джек чувствовал, как кольца теряют хватку, и кокон змеиной кожи спадает с него. Он наконец-то почувствовал свободу, которая крыльями распахнулась за его спиной.
Джек-Джек взмахнул этими крыльями и воспарил в небо.
— Я птица. Я свободен.
— Мне бы не помешала твоя помощь, — произнес Гермгольц совершенно спокойно. — Артур, ты не мог бы ввести свой код доступа? Похоже, Розенберг исключил меня из состава экипажа.
Артур внимательно осмотрел своего бывшего ментора. Сапоги его скафандра были покрыты толстым слоем пыли, на самом комбинезоне виднелись следы крови и машинного масла. На поясе у Гермгольца висел компактный плазменный резак.
— Вы… это были вы! Вы убили тех людей!
Гермгольц тяжело вздохнул:
— Они не были людьми, как ты не понимаешь?!
— С чего бы это вдруг они стали не людьми?
Гермгольц начал прохаживаться из стороны в сторону, как он обычно делал на лекциях. В его походке и в том, как он флегматично разминал свои пальцы, не изменилось ничего. Помещение, в котором они сейчас находились, оказалось довольно большим — с десяток метров в высоту и пару сотен в ширину. Это был операционный зал, оборудованный сотнями мониторов, которые в свою очередь были подключены к различным системам станции. В самом центре зала находилась экстренная консоль. Было видно, что тут ей не место — пол под консолью грубо разобрали для того, чтобы можно было установить все блоки и соединения. Судя по всему, ее сюда перенесли прямо перед самой высадкой. Консоль эта представляла собой всего лишь несколько экранов и панель управления, соединенные с довольно мощным компьютером. Казалось бы, ничего особенного. Но этот компьютер содержал в себе на аппаратном уровне протоколы для доступа к каждой системе флота, к каждой станции, к каждой машине.
— Я проводил некроскопию, Артур. Они не люди. Их предки были когда-то людьми, но сейчас уровень генетических изменений слишком велик. Те, кто стал абсолютными животными, не так сильно отличаются от тех, кто сохранил человеческий облик. Все едино — животные. Нелюди.
Перед Артуром предстала та ужасающая картина, которую он увидел в Редкриге. Выложенные ровными рядами люди и выродки. Два вскрытых тела на столе.
— Вы считаете, что они перестали быть людьми потому, что слегка изменились?
— Слегка? — Гермгольц коротко усмехнулся. — Да в них не осталось ничего общего с нормальными людьми. Мы с тобой и они — это два разных биологических вида.
— Профессор… когда флот создавался, мы рассчитывали на эволюционные мутации. Перелет, космическая радиация, иная гравитация, атмосфера…
— Но те изменения должны были происходить под лабораторным контролем!
— Это ничего не меняет. Вы убили слишком много!
Гермгольц на какое-то мгновение задумался, а затем произнес:
— Ты на этой планете меньше меня, скажешь, ты убил меньше?
Артура будто молотом ударило. Но он все же нашел в себе силы
— Я убивал, но это было… необходимо…
— Где твой скафандр, Артур? — поинтересовался Гермгольц. — Как давно ты его потерял?
— В самом начале… в первые три дня…
— И ты скажешь мне, что, будь у тебя силы… ты бы не стал убивать этих животных?
— Они не животные!
— Животные.
— Они люди. То, что они немного отличаются от нормы и не соответствуют вашим фашистским взглядам на генетическую чистоту, этого факта не меняет.
— Дело не только в чистоте… — Голос Гермгольца был печален. — Что ты собирался тут сделать, Артур? Дай я угадаю: ты хотел включить восстановленную систему, запустить автоматику? Верно. А что бы произошло потом, ты подумал?
— Все встало бы на свои места, — твердо сказал Артур.
— Тогда ты точно не знаешь всей истории… скажи, то создание, которое путешествует с тобой… звероподобное существо с хвостом…
— Мышка…
— Оно ведь имеет непосредственное отношение к экспериментам профессора Лысенко, я не ошибаюсь?
— Все верно.
— И я готов поспорить, что оно так или иначе развило определенные телепатические способности, которые действуют на всех, кроме тебя…
Артур не понимал, куда ведет Гермгольц и тем более откуда он все это знает.
— У нее есть проблемы с тем, чтобы применять их на мне, все верно.
— Ты не задумывался, почему именно на тебе? Ты какой-то особенный?
— Я… не знаю… нет…
— Во время полета команда ученых под руководством доктора Розенберга проводила комплексные исследования человеческого мозга, — лекционным тоном начал рассказывать Гермгольц, все так же прохаживаясь по залу. — В ходе исследований они разработали способ перенесения человеческого сознания в машину. Проект «Вечность». Розенберг воспользовался этой процедурой, чтобы продлить собственную жизнь, как он считал. Но это не все. Было еще и второе открытие его команды. Они обнаружили, что при внесении в генетический код человека определенных поправок, влияющих на работу мозга, подопытные могут выработать в себе телепатические способности. На людей, не имеющих таких изменений, влияние подопытных оказывалось минимальным, но вот друг на друга… Те подопытные, которые обладали большей силой воли, могли управлять мыслительным процессом других. Но и это еще не все. В ходе исследования был обнаружен определенный тип сигнала, который мог воздействовать на работу головного мозга подопытных, то есть… это был сигнал, который делал их послушными. Первые изменения внесли в людей с майского модуля. Лысенко руководил операцией. Им были внесены гены животных и «телепатический ген» в чистом его виде. Во всех остальных модулях людям впоследствии внедрили купированную версию гена, которая не давала никакой власти, а только способность к отклику. Только три капсулы остались нетронутыми. Затем в каждую станцию было так или иначе встроено ретрансляционное оборудование — для использования управляющего сигнала.
— Чего они хотели этим добиться?
— Превратить людей в муравьев, разве непонятно?
— Тогда мы должны отключить эти системы ретрансляции, когда запустим все остальное.
— Нет… боюсь, это не выйдет. Помнишь, я говорил про систему перенесения разума в машину? Розенберг записал себя… не просто на компьютер. Частички его разума разбросаны по всем станциям, тогда как ядро его личности — плазменный реактор этой самой станции, «Гелиоса». Он получит доступ к каждой станции, к каждой ее подсистеме.