Последний из Баскервилей
Шрифт:
– Да! Примерно в четверти мили от дома Степлтонов. Можешь посоветовать мне человека, хорошо знающего болота? Например, кого-то из пастухов.
– Посоветовать я могу, – сказал доктор, помолчав. – Но никто туда не пойдет.
– Почему?
– Как бы тебе объяснить?.. В прошлом году, после гибели сэра Чарльза, вся наша округа была охвачена ужасом. На болотах нашли беглого каторжника, Сэлдона. Мёртвым, с перегрызенной глоткой и искаженным от ужаса лицом. Потом – наследника, сэра Генри. После этого никто из местных жителей не пошел бы на болото ни днем, ни ночью
– Но с тех пор прошло столько времени…
– Они не пойдут и сейчас, Джон. Среди людей ходит слух, что Степлтон заключил сделку со Старым Ником. В здешних местах так называют Дьявола. Сделку о том, что в обмен на свою душу получит наследство и титул. Вот только свою душу он отдавать не захотел, а задумал откупиться чужими. Поэтому и умирают вокруг него люди нехорошей смертью.
– Но ты же понимаешь, что…
Тут я перестал улыбаться, глядя в совершенно серьезное лицо доктора Мортимера.
– Чем глупее сказка, тем легче в нее верят. Никто не пойдет с тобой на болота, Джон. Никто. Посули ты ему хоть сто фунтов. И я тоже не пойду, потому что после этого у меня не останется пациентов.
– Решат, что ты тоже прикоснулся к проклятию?
– Да. Такой уж у нас здесь народ.
Я убрал карту. Всё было понятно. Вот почему люди сразу переводили разговор на другую тему, как только речь заходила о Баскервилях. Вспомнилось, что даже приезжавший в поместье констебль не хотел задерживаться в Баскервиль-холле и лишней минуты.
– Однако… – неуверенно пробормотал мой коллега.
– Что?
– Возможно есть человек, который согласится тебе помочь. Помнишь, я говорил, что на болотах погиб беглый каторжник? Девичья фамилия миссис Бэрримор, вдовы дворецкого – Сэлдон. Он был ее родным братом, а теперь она еще и мужа лишилась. Ты говоришь, что Джек отправился в свой старый дом? Это удобный случай поговорить с нею. Может быть, горе и жажда мести развяжут ей язык?
* * *
Надо ли говорить, что я отправился в Баскервиль-холл, как только рассвело. На стук в двери мне никто не открыл. Мне пришлось отправиться в обход дома, к нежилому крылу и постучаться там, но снова безрезультатно. Было такое ощущение, что дом пуст. Ни одного огонька в окнах, ни одного дымка из труб.
Погода выдалась очень пасмурная, ветер гнал по небу низкие облака и раскачивал деревья в парке. Казалось, что черная громада поместья безмолвно отталкивает меня и гонит прочь. Настроение у меня было мерзопакостным (еще бы, прогуляться под моросящим дождем четыре мили!) и я решил, что экономка тоже подалась к каким-нибудь своим родственникам, чтобы не оставаться тут одной.
Оставив дверь в покое, я повернулся и пошел вдоль стены к воротам, но повернув за угол чуть не подскочил от удивления, нос к носу столкнувшись с миссис Бэрримор. Она тоже испуганно вскрикнула и прижала руку к груди. Опомнившись, я приподнял шляпу и поздоровался.
– Здравствуйте, доктор, – ответила она. – Я уже думала, что мне послышалось.
– А где вы были?
– В сторожке. Очень
– А как же Полина? Разве она не с вами?
– Я не знаю, где она, мистер Ватсон. И я очень беспокоюсь за девочку. Возможно, она ушла к моим родственникам в Кум-Трейси – она там часто бывает и хорошо знает дорогу.
– Миссис Бэрримор… – я запнулся, не зная, с чего начать. – Я хотел поговорить…
Женщина опустила глаза и сказала:
– Пойдемте, в сторожку доктор. Не дай бог этот дьявол увидит нас вместе.
– Вы говорите о Степлтоне?
– О ком же еще? Пойдемте быстрее! – и она засеменила в сторону ворот, забавно покачиваясь из стороны в сторону.
В маленьком домике было очень тепло. В печке горел уголь – вот почему она почти не дымила и я не смог сразу определить, что там кто-то есть. Из мебели здесь были только стол, стул и кровать. Даже не кровать, а деревянный топчан с лежащим на нем одеялом. На него и опустилась миссис Бэрримор, показав мне на стул и сказав:
– Садитесь, сэр. Что вы хотели узнать?
С чего начать, я даже не представлял. Вернее, вопросы-то у меня были, но я не знал, как их поделикатнее задать. Наконец, я спросил у нее:
– Почему вы назвали своего хозяина дьяволом?
– А как мне его еще называть, если он убил двух моих предыдущих хозяев и брата?
– Вот как? И как он это сделал?
Она вздохнула и ответила:
– Вот что я вам скажу, мистер Ватсон… Здесь в округе никто не станет свидетельствовать против хозяина Баскервиль-холла. Его боятся. Ему даже в глаза никто не смотрит, если встречают на болотах, хотя правду знают многие. У него была собака. Огромный зверь, с теленка ростом. Люди шепчутся, что такой породы не бывает и что щенка ему прислали прямо из ада. Примерно три года назад она появилась у Степлтона и с тех пор люди больше не ходили на болота по ночам.
– Они, наверное, и раньше туда по ночам не особо шастали?
– Нет, сэр! У нас тут много охотников, а на болотах полно птицы. Но сейчас никто уже не пойдет на рассвете пострелять бекасов и пастухи никогда не остаются на ночевку. У меня был брат, мистер Ватсон. Младший брат. Он совершил преступление и его отправили в каторжную тюрьму, в Принстаун. Оттуда он сбежал и пришел к нам, в поместье. Что было делать? Я приказала ему спрятаться на болотах, а мой муж носил ему еду. Мы копили для него деньги на билет в Америку, но однажды муж нашел брата мертвым. Его убила собака.
– Были следы укусов?
– Да. Его всего изгрызли. Муж весь трясся от страха, когда вернулся и два дня боялся выйти из поместья.
– А оба баронета? Как погибли они?
– Старого сэр Чарльза нашли на тисовой аллее. Он умер от страха, сэр! У него разорвалось сердце, когда он увидел чудовищного пса вечером.
– Но ведь этого никто не видел. Как вы можете утверждать?
Она покачала головой.
– Я видела! Я знала, что у хозяина будет свидание на аллее, потому что нашла недогоревший обрывок письма в камине. Его написала Лора Лайнс. Там была ее подпись с монограммой: “Л.Л.”