Последний из Мраксов
Шрифт:
– Потому что они не видят в вас людей, – с горечью отозвался вдруг Сириус. – И слишком боятся вас.
– Прежде, чем мы заключим договор, – добавил Гарри. – Вы должны будете дать мне клятву, что сделаете все от вас зависящее, чтобы больше никогда и никого не кусать. Да, это поставит под угрозу само существование оборотней рано или поздно, но я надеюсь, что никого из вас это не заботит.
– Никто из нас не желает распространения вируса, мистер Поттер, – сказал какой-то небритый грязный человек в первом ряду. – Именно поэтому мы не примкнули к Грейбеку, чтобы кусать невинных детей, давая выход своей ненависти.
– Тогда мы можем обсудить детали, – кивнул Гарри, устраиваясь поудобнее. Им предстоял долгий
После беседы с оборотнями, которая была в высшей степени утомительной, потому что недоверчивые существа не угомонились, пока точно не выяснили и не обсудили малейшую деталь. Ах, Гарри был не слишком предрасположен к подобным переговорам. Он предпочел бы провести это время, летая на метле или изобретая какую-нибудь ерунду в лаборатории. Впрочем, он теперь не слишком-то стремился в поместье. Несмотря на то, что Пожиратели со своим Лордом жили в другой части дома, само их присутствие, казалось, отравляло воздух. Они были ему противны. Гарри не поддерживал их, не одобрял их действий. Единственная причина того, что он сотрудничал с ними, состояла в том, что он не мог навредить Темному Лорду, и хотел житьдостатке и спокойствии. Поттер не хотел воевать.
После той ночи, когда Гарри сорвался и дал выход своим чувствам, Волдеморт потребовал постоянный доступ в его часть дома. И посмел поселиться в спальне, смежной с комнатой Гарри. Это, разумеется, было просто способом контролировать его встречи и передвижения. Поэтому Поттеру пришлось в экстренном порядке искать место, где можно поселить Сириуса. К счастью, он знал расположение одного из старых домов семьи Поттер. Особняк оказался запущен, потому что там никто не жил довольно давно. В нем не было домовых эльфов, все погрязло в пыли. Однако это было все-таки лучше, чем ничего. Чтобы Бродяга не скучал и не делал глупостей, компанию ему составлял Ремус, хотя у Люпина вдруг появилось довольно много дел. Он контактировал с оборотнями и уговаривал их присоединиться к стае Джоан, поддержать Гарри. Так же он стал кем-то вроде шпиона в рядах ордена Феникса. В любом случае, Сириус спокойнее относился к заточению в доме Поттеров, чем в особняке на площади Гриммо, впрочем, Гарри не переставал тревожиться о возможном побеге крестного в поисках приключений.
Отдохнув немного после встречи с оборотнями, Гарри и Тони все равно должны были вернуться в «Старые дубы». Они оба достаточно хорошо представляли себе, в каком направлении могут течь мысли Темного Лорда, и не хотели лишний раз его настораживать. Однако к своему крайнему неудовольствию, пожелав Долохову спокойной ночи и зайдя в свою спальню, Поттер обнаружил, что уже перешел границы терпения Волдеморта. Старший волшебник ждал его, вальяжно устроившись в кресле перед трюмо. В прошлом там стояло два кресла, чтобы они могли сидеть в них рядом друг с другом, что-нибудь обсуждая. Когда Марволо был ребенком, он любил расчесывать своему опекуну волосы, пока тот сидел в этом самом кресле. Сейчас все казалось чепухой, и Гарри чувствовал, как где-то в животе все стягивает в узел от боли.
– Где ты был? – поинтересовался Лорд.
– Всего лишь небольшая прогулка, – как можно более легкомысленно откликнулся Поттер.
Он вошел в комнату, стараясь не подать виду, насколько он смущен и потрясен происходящим. Да, мужчина в кресле не был его Марволо, но у этого человека были все воспоминания. Это выводило Гарри из себя. Ведь для него прошло не так уж много времени с тех пор, как их тела сливались в этой самой комнате и постели. Сны о близости не оставляли Поттера. Это были и фантазии о несбыточном, и пошлые воспоминания. Он чувствовал себя после них рассеянным и усталым. Вообще-то, мокрые сны никогда не были у него столь интенсивными в ту пору, когда ему действительно было шестнадцать. Должно быть, Гарри просто скучал по Марволо. И он невольно начинал ненавидеть этого человека, который забрал у него
– На целый день? – скептически переспросил Лорд. – Это довольно странно, потому что ты вообще-то не можешь нигде появиться открыто, не насторожив министерство и Дамблдора.
– Косметические чары, – пояснил Гарри. – А теперь мне бы хотелось остаться одному и принять душ.
– Раньше ты не стеснялся принимать душ при мне. Я уже видел тебя раздетым много раз, так что не стесняйся, – мерзко усмехнулся Волдеморт.
Поттер тут же почувствовал затруднение в дыхании, не от возбуждения, а от того, насколько было больно слышать это, потому что для него прошло не так уж много времени с тех пор, как они вместе принимали душ. Это было в Хогвартсе, несколько месяцев или много лет назад. Обычно лорд Певерелл был категорически против любых намеков на отношения между ними в стенах школы, но тот раз стал исключением. Марволо забрался к нему в ванную утром, как всегда бодрый и энергичный, он застал Гарри расслабленным и сонным. Ему удалось довольно ловко прижать любовника к стене и быстро взять все, чего хотелось. На самом деле в тот день, когда лорд Певерелл «умер», у него все еще не сошел синяк на плече, после слишком сильного укуса Марволо.
– Я бы попросил не упомнить об отношениях, что были между нами прежде, – резко приказал он, совладав с собой и своими воспоминаниями. – Я думал, мы оба пришли к соглашению, что не испытываем друг к другу прежних чувств.
– Конечно, нет, – презрительно скривился Лорд. – Однако сейчас ты зависишь от меня, и тебе следует выказывать больше уважения и послушания, чего ты, видимо, не понимаешь.
– Ты считаешь меня идиотом? – уточнил Гарри, прикусив губу, чтобы сдержать гнев.
– Нет, я просто думаю, что ты слишком привык быть хозяином самому себе. Теперь я твой хозяин.
– Ты мне не хозяин! – зло прошипел Поттер. – Не смей даже предполагать что-либо подобное.
Темный Лорд вскочил на ноги, но Гарри не дал ему шанса схватить себя так же, как в вечер бала у Гойлов. Они стояли друг напротив друга, не сводя с противника враждебного взгляда. Как всегда. Время, место и их возраст, видимо, просто не имели значения. Гарри и Волдеморт просто не могли не ругаться.
– Ты стоял передо мной на коленях, – напомнил Лорд, делая шаг вперед. И Гарри осторожно отступил от него.
– Это не значит, что я теперь твой раб, послушная овца или что-то подобное, – зло ответил молодой волшебник. – Ненавижу тебя, чудовище! Не допускай даже мысли, что я поддерживаю хоть малейшую часть твоих начинаний и покорно приму то, что ты планируешь для этого мира.
– Ты не можешь идти против меня, – прошипел на это Волдеморт. – Наш контракт запрещает тебе подобное. Ты убьешь себя.
– Я не могу причинить вред тебе и только, – скривился Гарри. – Твои планы ничто! Ты всего лишь полукровка, у которого даже денег и дома своих нет.
– Заткнись! – рявкнул Лорд и сделал еще одну попытку приблизиться. Поттер ловко увернулся. – Не смей оскорблять меня! Я ведь могу и уйти, забуду о тебе, и что тогда? Что с тобой будет тогда?
– Я пойду к Дамблдору. Умрем вместе? – издевательски предложил он.
Они медленно двигались по комнате, благо ее размеры это позволяли, вокруг друг друга, как в каком-то извращенном танце. Волдеморт прекрасно осознавал, что если он перегнет палку, его бывший возлюбленный действительно может совершить эту глупость и пойти на поклон к директору. Действия Найджелуса Певерелла невозможно предсказать, это он твердо усвоил, еще будучи ребенком. Слишком порывистый, импульсивный. Гарри не был глуп, но эмоции мешали ему мыслить логически, и он никогда не заботился слишком сильно о своей выгоде, одновременно чересчур тревожась о гордости.