Последний из Мраксов

E.Godz

– Это путь в Тайную Комнату Салазара Слизерина, Марволо. Твое семейное наследие, – ответил ему Певерелл. Он задумчиво смотрел в открывшуюся дыру, и Том подумал, что у него, должно быть, связаны с ней не слишком приятные воспоминания.

– Откуда ты узнал, где она находится?

– Догадался, – неловко улыбнулся опекун. – Не без подсказок Тома Реддла, надо сказать.

– И зачем он тебе подсказал? – нахмурился Том. Это была та самая часть тайны, которую он никак не мог понять: общение его будущего Я и Ная казалось слишком близким для врагов.

– Он похитил сестру моего лучшего друга, запер там и пригласил меня в гости, – язвительно пояснил Певерелл. –

Он так любил пафосные речи, ему нравилось держать меня под прицелом своей волшебной палочки и говорить мне, какое я ничтожество.

– И ты?

– Сбежал, прихватив подружку, – с горечью ответил он. – Я всегда сбегал. То, как часто мне это удавалось, даже немного подозрительно.

Они немного помолчали, а потом Най продолжил:

– Там живет василиск, он подчиниться только наследнику Слизерина, то есть тебе. Пойдем смотреть?

Том посмотрел на него с удивлением:

– Разумеется!

Они прыгнули в дыру и с ветерком проехались по грязной трубе. Том обратил внимание, что Ная это немало повеселило, и даже сам немного похихикал, хотя чувствовал жуткий дискомфорт, не говоря уж о том, что мантия была безнадежно испачкана.

Внизу валялось довольно много костей крыс, на которые они с комфортом и приземлились.

– Василиск спит, так что откуда здесь кости даже не спрашивай, – пожал плечами опекун. Он спустился первым и на конце его волшебной палочки уже горел огонек, когда Том выпал из трубы. А потом они шли по длинному грязному коридору с мокрыми стенами.

– Я думаю, что мы под озером, – сообщил Най. – Очень глубоко. Трубы, которые мы видели, спускаясь, канализация и воздуховоды. Они большие и василиск легко может перемещаться по ним. И я надеюсь, что если тебе придется воспользоваться этим знанием, то исключительно в благих целях.

– Не бойся, я не начну убивать грязнокровок направо и налево, не хочу лишиться карманных средств на всю оставшуюся жизнь, – пошутил Том.

– Хороший стимул, да?

– Неплохой.

Проход закончился красивыми воротами, которые тоже открывались с помощью змеиного языка. А за ними простиралась огромная зала с колоннами, и над всем этим высилась огромная статуя. Факелы вдоль стен зажигались с их приближением, освещая все это великолепие.

– Это сам Салазар Слизерин.

– Не красавец, да?

– Верно.

Том с восхищением рассматривал гигантский зал, такой же величественный и помпезный, как и все в Хогвартсе. Только Тайная Комната была намного темнее и холоднее даже самых дальних подземелий, где Том когда-либо бывал.

– Скажи, а откуда тогдашний я узнал о Тайной Комнате? Ведь некому было рассказать.

– Сам нашел, подробностей не знаю, извини.

– У меня есть карта, я нашел ее в Хогвартской библиотеке, наверное, по ней.

Опекун пожал плечами и предложил:

– Позови василиска, пускай познакомится с тобой.

– Как?

– Звучит ужасно, но ты должен сказать следующее: «Говори со мною, Слизерин, величайший из Хогвартской четверки». На змеином, конечно.

– Да ты шутишь?!

– Мания величия ваша наследственная черта.

Глава 25.

Так как опекун теперь часто появлялся в Хогвартсе, Тому удавалось проводить с ним довольно много времени. Случалось, они встречались по нескольку раз за день. Это было непривычно и неожиданно приятно. Ведь обычно Том видел его только во время каникул. Иногда, когда Най оставался ночевать в школе, Мракс приходил к нему после ужина и делал домашнюю работу, пока Певерелл занимался своими бумагами, порой

они вместе играли в шахматы или в карты. Было время подурачиться: покидаться печеньем, покорчить рожицы, пощекотатьдруг друга. Хотя Том не являлся любителем подобных развлечений, но Найджелуса это забавляло, а значит, доставляло удовольствие и его воспитаннику.

Тому казалось, что они с каждым днем становятся все ближе друг другу. Он постоянно узнавал какие-то мелочи, которые ему не приходилось замечать раньше. Ведь если быть откровенным, обычно Мраксу удавалось видеть опекуна только во время обедов илипри выходе в свет, только теперь Том понял, насколько мало времени они проводили вместе раньше, насколько плохо он знает своего любимого человека.Например, раньше наследник даже понятия не имел, что Най способен устроить бардак даже в идеально чистом помещении. Дома, должно быть, за ним домовики хвостом ходили, потому что лорду Певереллу, как правило, хватало вечера, чтобы привести свою комнату в Хогвартсе в полный хаос! Еще Том заметил, что Най не любил бумажную работу, но старался выполнить все свои обязанности, даже через силу. Певерелл был умен, но ему не хватало усидчивости и сосредоточенности, и Мракс как никогда ясно понял, что из опекуна куда лучший игрок в квиддич, чем бизнесмен. Место Ная было в небе, на свободе, а не в пыльных комнатах. И Тому невольно думалось, что когда-нибудь Певерелл позволит ему взвалить на себя эти скучные для него, но интересные для наследника вещи.

Вальбурга утверждала, что их отношения со стороны выглядят как братские, но ему не хотелось верить в это и мириться с подобным. Братская любовь дала бы Найджелусу слишком много свободы, которую Том не хотел ему давать. Мракс желал владеть своим опекуном полностью: без сомнений, без запретов, без ограничений, с полным единением тел и мыслей. И он считал, что уже идет по дороге к обладанию.

Это было их первое Рождество без Регулуса. Они больше не могли провести праздники в доме Блеков. Том рассчитывал, что раз Най теперь «не женат», обсуждать, где они проведут каникулы, опекун будет с ним. Том хотел провести их дома в «Старых дубах». В идеале, который, как он понимал, еще недостижим, они провалялись бы все десять дней в постели Певерелла. Но неплохо было бы и просто побыть вдвоем, вместе читать, развлекаться, сходить в театр или прогуляться по Косому переулку.

Мишель ненавязчиво просился в гости. Он говорил, что хочет посмотреть усадьбу, о которой успел так много услышать от Тома. Мракс не хотел бы приглашать его. Не так давно он понял, что Мишель видит в нем вовсе не друга, а предполагаемого любовника. Это было не самое приятное открытие. Марволо не интересовался никем, кроме Ная, его коробило от мысли, что к нему прикоснется кто-то другой. Но Мишель не оставлял попыток привлечь его внимание, и это начинало утомлять. Марволо пытался избегать его. Это, разумеется, быстро заметила Вальбурга, и на ее лице все чаще стало появляться раздражающее выражение «ну я же тебе говорила».

В тот вечер, за несколько дней до начала каникул, они с Наем не договаривались о встрече. Опекун предупредил, что, скорей всего, уедет в Лондон из-за каких-то финансовых дел. Том собирался провести вечер с друзьями, наблюдая за соревнованием в плюй-камни или играя в шарады. Но планы нарушил Мишель. Старшекурсникам удалось достать немного огневиски и сливочного пива, которые не замедлили ударить шармбатонцу в голову. Флирт Мишеля, уже почти привычный, хоть и не очень приятный, перешел все мыслимые границы, и раздосадованный Том покинул компанию, решив провести некоторое время в более спокойной обстановке в комнате Ная.