Последний из нас

Ветошкин Игорь Владиславович

— Дядя, перестань, оставь его! — закричал Стёпка, пытаясь оттянуть обезумевшего убийцу, но Антон лишь отмахнулся, как от надоедливой мухи.

Крупный кулак сбил мальчишку с ног, и детское тело беспомощно плюхнулось в воду, не подавая признаков к жизни. Воспользовавшись тем, что противник отвлечён, Артём со всей силы ударил в челюсть Антона. Столкнув с себя стонущую тушу, Грачёв подполз к Стёпке, откашливаясь. Парень начал трясти мальчишку за плечо, но дырявый ботинок Антона болезненно саданул по рёбрам, оттолкнув лёгкое тело.

— Остановись, Антон! — взмолился Артём, но противник и не думал останавливаться.

— Поверь, так надо, так будет лучше, тебе не придется, мучатся!

Рыжебородый

сел на Грачёва, схватил его за голову, и опустил под воду. Артём не чувствовал своего тела, он будто вообще отошёл от всего. Не было этого размытого мутной водой рыжего лица, не было этой грязной проклятой ямы. Была только свобода, простор без чувств, отрешение от всего насущного. Подсознательно Артём догадывался, что сейчас появится белый тоннель, залитый ярким светом, он спокойно пройдёт по нему, и окажется… А где оказываются люди после смерти? На то у каждого своё мнение, а сейчас у Артёма и оно отсутствовало. Он просто знал, что там будет лучше. Может Антон и прав, возможно, пора покинуть этот грешный мир, встретится с любимым отцом, узнать мать. Но как же покинуть всё то, что уже есть? Оставить Наташу, оставить всё то, чего ещё не знаешь? «Ведь, я так мало пожил, Боже, зачем ты меня сейчас зовёшь? Я хочу жить! Позволь!». В здравом уме Артём подумал бы что ослышался, но сейчас он не думал, он был с Богом, и уверен, что слышал его слова. Мягкий, приятный голос, ласково проникал в подсознание: «Живи, сын мой».

Воздух с шипением ворвался в лёгкие, рука, в которой оказался тяжёлый и острый камень, сама нашла цель, и грозное орудие врезалось в висок убийцы. Антон с визгом отскочил в стороны, хватаясь за висок. Через его грязные пальцы струилась алая кровь. Грачёв зашёлся кашлем, из его рта хлынул мутный поток. Парня ещё долго тошнило, кружилась голова, молоточки стучали в висках, но главное воодушевляло: он жив.

— Артём, прости, я не хотел… Я не знаю, как… Правда… Прости… — застонал Антон приходя в себя, сейчас в сумерках различит его лицо было трудно, но угрозы оно уже не представляло.

Артём не знал, простить ли друга, самое удивительное, что особого зла он на безумца не держал. Грачёв даже сам понимал психологию породившую поступок товарища. У бедолаги от безысходности ум пошатнулся, и в это не было ничего противоестественного.

— Эй, петухи! — раздался противный насмешливый голос сверху.

Над решёткой стояли туземцы, на этот раз пятеро.

— На выход, развеетесь!

Крышка откинулась и в яму спустилась верёвка. Артёму всё это, естественно не нравилось, но делать нечего, надо лезть. По пути Грачёв присел рядом с очнувшимся Стёпкой, положил свою руку ему на плечо.

— Ты держись, слышишь? Держись, родной, ты справишься, — почему — то Артёму показалось, что это его последние слова, и мальчишку он больше не увидит.

Антон уже смиренно залезал по спущенному канату.

— Эй, тебе особое приглашение надо? — крикнул кто — то из туземцев.

Артем, ругнувшись про себя, покорно ухватился за верёвку. Когда парень оказался наверху, решётку захлопнули, и закрыли на замок.

— Шагай, мясо! — велел туземец, демонстративно передёрнув затвор, чтобы не было даже мысли о бегстве.

Один пошел впереди, двое других по сторонам и чуть позади, взяв Грачёва с Антоном в треугольник. Товарищ то и дело бросал виноватые взгляды на Артёма, похоже и вправду нашло на него что — то, видно, что не со зла. Хотя, может и силу почувствовал. Но Грачёва занимал совсем другой вопрос, он буквально молился, что бы свихнувшийся друг, не бросился бежать через всё поле. Но, слава Богу, Антон оказался благоразумнее, и смиренно топал.

На удивление Грачёва, людей на улицах было не больше чем обычно, значит не праздник,

тогда зачем их ведут, как домашних животных на убой? Пленников провели через злосчастную площадь, и остановили перед довольно большим и крепким домиком. Он был деревянным, оббитым железными волнистыми листами. Окна было два, но все сейчас были закрыты, наподобие корабельных портов. Плоская крыша имела лишь небольшой угол, а в середине была дыра, над которой на высоте около полуметра, возвышался треугольный навес.

Один из туземцев отделился, подошёл к маленькой двери, осторожно постучал. Очевидно, получив разрешение, махнул пленникам рукой. Бедолаг затолкали в вонючие от курева и костра дыма помещение. В домике ютилось много людей, в ярких одеждах, вели они себя величественно и надменно, что указывало на их высокой положение в обществе. В центре на высоком стуле возвышался тот самый вождь, которого Артём видел вместе с Кристиной. Весь домик был завален спиртным, картами, фишками, толкались полуголые девицы с подносами, а вожди, или кто они там, нагло развалившись на коврах, громко смеялись, и болтали. Прямо посередине стоял круглый деревянный стол, на котором виднелись свежие капли крови, а под стульями, так вообще целые лужи. На одном из стульев сидел пухлый мужичок. Он трясся от страха, и плакал, хотя было видно, что человек сильный физически.

На объяснения пленным время не тратили, а сразу усадили за стол. Двое конвоиров заняли своё место у двери, третий стал за спиной Антона, ещё двое стали за мужичком и Артёмом.

— Что происходит? — с тревогой спросил Грачёв, ёрзая на липком от крови стуле.

— Мужик, говори, что сейчас будет? — крикнул на нашего собрата по несчастью Антон.

Но мужичок лишь тихонько рыдал, закрыв лицо руками.

— Рулетка! Ви, крутит! — с сильным акцентом объявил рефери, положив перед Артёмом крупный револьвер «Питон».

Такое оружие Артём видел только на картинках в редких журналах. Шестизарядный барабан, двойной принцип действия, патрон 357 Magnum, с длиной ствола в 200 мм. Этот револьвер завораживал своей красотой, грацией, формой, в нём чувствовалась сила, мощность. Грачёв даже засмотрелся на это чудо.

— Крути! — крикнул на него туземец.

Артём взглянул на своего друга, но тот лишь попытался улыбнуться, и подбодрил кивком. Грачёв осторожно взял «Питона», положил на центр стола, и крутанул. Длинный ствол стал быстро вертеться, слепое око дула перескакивало с одной жертвы на другую, и стало медленно ползти к мужичку. Рефери взял револьвер, вставил в барабан один патрон, прокрутил, и вставил второй. Тем временем господа уже делали ставки, громко выкрикивая номера игроков. Прекрасное оружие легло прямо перед мужичком, которого короткими ударами, заставили вернуться в реальность. Тут — то он и увидел новых игроков. Всё ещё плача, бедняга взял револьвер, дрожащими руками и принялся раскручивать барабан над своей головой. Затем приставил к виску, и нажал на курок, зажмурившись. Лёгкий щелчок и громкий выдох мужичка, для него это уже вторая партия, конечно, такое — то везение. Швырнув оружие на стол, он снова закрыл лицо руками, и что — то бормоча, стал рыдать. Наверное, он молился.

Рефери, решив, что от мужичка мало проку, дал револьвер Антону.

— Что звери, скучно вам? Развлекаетесь? Твари! — видимо пленник хотел ещё что — то сказать, но удар приклада в спину заставил замолчать.

Антон крутанул револьвер. Артём даже не смотрел на всё происходящее, он последовал примеру мужичка, закрыл глаза, и стал молиться. Он уже на минуту отвлёкся от всего, перестал слышать радостные крики высокопоставленных гостей, команды рефери, плач мужичка. Только пинок конвоира, который так и стоял за спиной, привёл парня в чувство.