Последний из нас
Шрифт:
Вся охрана обернулась на командира, тот едва заметно кивнул, и пистолеты посыпались на пол.
— Теперь все отойдите к той стенке, да все! В угол быстро! — когда проход освободился, и все охранники оказались на одной линии огня, столпившись в углу, подобно стаду баранов, Леонид двинулся к выходу, прикрываясь худым телом девушки.
И тут что-то пошло не так. Из-за администраторской стойки, позади агента выскочил молодой боец, направил на Леонида пистолет. Всё произошло так быстро, что растерявший форму Заболодский, слишком запоздало развернул руку с
— Назад! — закричал преступник, — Я никому не желаю зла! Не провоцируйте меня! Я сказал, все отошли!
Оглушённая выстрелом над ухом, Камилла, прекрасно играла свою роль несчастной заложницы, даже слезу пустила.
До ужаса напуганный смельчак, вернулся к своим сослуживцам. И Леонид двинулся дальше к выходу. Больше ему никто не препятствовал.
— Как ты, милая, всё в порядке? — возлюбленный поправил растрепавшиеся волосы девушки, посмотрев на её милое личико.
— Да, иди, Лёня, скорее, они не станут ждать.
— У тебя не будет проблем из-за меня, может, убежим вместе?
— Нет, я ещё нужна им, беги скорее, — лёгкий поцелуй в щёку, и девушка повернулась к выходу из комплекса, — До встречи любимый!
Глава 44. Возвращение блудного сына
Тревожно каркнула ворона, и, взмахнув чёрными, словно смола, крыльями вспорхнула с дерева. Тихо журчала речка, шелестела уже жёлтая осенняя трава, потревоженная холодным ветерком. Костёр уже давно потух, и рядом с ним было холодно. В траве покрытой росой, неподалеку, лежал блестящий от влаги «Питон». Паша поёжился, свободной рукой застегнул молнию куртки под самый подбородок, и поудобнее перехватил Макарова, направленного на Артёма.
— Я всё знаю! — таинственно повторил он.
Лежать в мокрой траве было некомфортно и холодно. Грачёв попытался приподняться, но дуло пистолета упёрлось ему в лоб.
— И что же ты знаешь, пацан?
— То, что ты лжец и бандит! — заявил Садко, переминаясь с ноги на ногу, не от холода, скорее всего, а от страха и напряжения.
«Вот значит как, — подумал Артём, — Спасаешь людей, тот же Новгород спасаешь, дом этого парнишки, а тебя бандитом называют. Экая, несправедливость! Да ещё и пистолетом в лоб тычут, как погани последней».
— Ты не тот, за кого себя выдаёшь! У тебя документы другого человека!
Артём только сейчас заметил выпотрошённую тесёмку, рядом с пепелищем.
— Что ты сделал с этим военным? Убил? Или украл его паспорт?
— Не то, и не другое. Тебя не учили в детстве, что лазать по чужим вещам нехорошо?
— Я задал вопрос! — взвизгнул
Пистолет упёрся в лоб, но это не остановило Артёма, он продолжал давить на ПМ, приближая свою смерть.
— Скажи, ты когда-нибудь, убивал человека? — Грачёв уже поднялся в положение, сидя, — Ты хоть раз пользовался оружием по назначению? Стрелял в человека?
Садко замялся, податливо отходил по мере движения разведчика.
— Ты не сможешь убить. Да, поверь, я тебя прекрасно понимаю, у нас много общего, мы очень похожи. Ты не выстрелишь.
— Нет. Не двигайся! Стой! Я кому говорю. Я не такой как ты!
— А какой я? — Артём уже поднялся на ноги, и Паше стало совсем не по себе, его рука с пистолетом дрожала.
— Я не убийца!
— Да, ты не убийца, потому и не выстрелишь!
Движение разведчика было таким молниеносным, таким неуловимым, что Садко, конечно же, не заметил этого. За долю секунды Артём перехватил ПМ из руки доставщика, постаравшись при этом не сломать ему палец. Ошеломлённый водитель попятился, и, споткнувшись о тесемку, упал на пятую точку. Артём демонстративно извлёк магазин из пистолета, и отшвырнул его в сторону, передёрнул затвор, и пуля выпала из ствола, и только после этого, он кинул разряженного Макарова к ногам его владельца.
— Я не убийца, друг мой. Если тебя что-то интересует, то просто спроси, не стоит направлять на меня оружие, — сосредоточенное каменное лицо диверсанта сменилось мягкой и внушающей доверие маской.
— Хорошо… Прости…
— Оттуда у меня этот паспорт? — Артём подобрал с травы документы, — Я же диверсант, да-да, грозный и беспощадный, который убивает всех свидетелей.
Паша улыбнулся, он уже понял, что «посылка» не представляет опасности.
— Ты не похож на диверсанта, — он медленно поднялся, и подобрал своё оружие.
— Да? Жаль, — на минуту разведчик сделал искренне расстроенное лицо, а потом, улыбнувшись, подмигнул курьеру, — На самом деле я еду с фронта, я же военный. Кстати, капитан Артём Грачёв, рад представится. А это документы моего боевого товарища, — состроив печальное выражение лица, вот-вот заплачет, диверсант продолжил, — Он погиб. Геройски защищая отступление командования из ставки в Подмосковье.
— А, точно, я слышал, что там наших теснят жуть!
— Во-во, бомбардировки, пальба, кошмар. Бедный Егор. Пусть земля ему будет пухом.
Подозрительный взор Паши сменился заинтересованным восторгом.
— А расскажите, — доставщик вдруг перешёл на «вы», — про войну?
— Ох, не хочется вспоминать. Страшно это. Я был в таких замесах, где сильные здоровые мужики ревут словно девки, где командиры забиваются под камни и трясутся от страха, где кровь, грязь, всё мешается.
— Ну, расскажите, пожалуйста!
Артём почувствовал себя ветераном крупной войны. Этот молодой доставщик, так заворожено смотрел на него, с таким восторгом, будто для него, он простой разведчик, который не многим старше его самого, воплощение всемогущего бога.