Последний из первых миров. На границе эпох
Шрифт:
–Возможно. Но Совенрар приказал уничтожать любых предателей, которые…
–Встанут на пути его правления. – перебил его Таргот.
–Мне плевать, как это произошло. Я никогда не был против Ширавы. Но Совенрар поднял нас против людей, которые уже предприняли попытку нас уничтожить. Смотри.
Самум вдруг поднял почти все это время втянутую шею, чуть опустил край доспеха рукой, и открыл для нас весьма немалый разрыв на шее, страшно искореженный, окровавленный, будто чья-то чудовищная лапа оторвала
–Вот, за чем стоят люди. Мне повезло, и Тайфун пришел мне на помощь. Это было здесь, для нас лишь десятки минут назад. Монстр, которого создал Нис, Вильфеоренама, был в шаге от того, чтобы уже во второй раз не забрать наши жизни.
–Он вышел изпод контроля, и Корть пожертвовал собой, чтобы остановить его!
Таргот, вдруг, даже сам как-то удивился, прикрыл рот рукой, и отступил. Будто он сказал что-то, чего говорить ему очень не стоило. Самум, ничуть не думая, снова втянул шею под доспех, и взял топор в обе руки.
–Людей уже ничто не оправдает. Как однажды они пытались избавиться от нас, так и мы теперь избавимся от них. Раз вы с ними…У меня нет выбора.
–С этого… – вдруг напрягся Френтос, все крепче сжимая кулак. – …и нужно было начинать!
Мы и моргнуть не успели, как он оказался перед Самумом, со всей силы рукой ударив Самума в грудь, будто с желанием отбросить его подальше. Самум успел вовремя блокировать удар рукоятью топора. Пусть удар и был чудовищно силен, благодаря окто Френтоса Самум остался на месте, и вся сила удара ушла в саму рукоять. Она мгновенно ударилась о доспехи Самума, но так и не сумела повредить их. Сложно сказать, из чего именно они были созданы, но даже подобной силище они были неподвластны. Лишь стена позади Самума, от чудовищной мощи удара и давления за Самумом, вдруг разлетелась вдребезги, и части ее, будто вытолкнутые вперед, мгновенно пропали в темноте позади него. Лишь три бревна в комнате еще продолжали ярко гореть, позволяя нам видеть противника.
Френтос ударил снова, но на этот раз, уже в голову. Мы знали, что от такой атаки Самуму не увернуться, и сила давления Френтоса уже наверняка притягивала к его кулаку голову чудовища. Кажется, уже этого могло хватить, и этот удар должен был быть последним, и доспехи здесь Самуму ничем бы не помогли. Я даже невольно улыбнулся. Это, ведь, и вправду могло закончиться так просто. Генерал имтердов, что ранее убивал сотни и тысячи таких, как мы, впервые не на тех нарвался, и был убит одним прямым ударом в голову, украсив ее содержимым все свое окружение.
Но Френтос промахнулся, хоть и не нарочно, будто Самума вовсе не было там, куда он ударил. Кажется, я даже видел, как рука Френтоса прошла через голову Самума, когда тот пытался от нее увернуться. Едва я понял, почему именно монстр в таком бою был так уверен в своих силах, как его топор уже со
–Френтос! – крикнул Френтосу Таргот, уже как раз вновь распаляя свой меч Тоги, и увеличивая его. Теперь, он и сам бросился к Самуму. Френтос был уже тяжело ранен, и не стоило так просто продолжать атаку, пока тайна окто Самума была остальным неизвестна. Тарготу теперь было уже плевать, не завалит ли он нас всех разрушенным новым взрывом потолком. Он собирался бить в полную силу.
–Он контролирует чувства! – как можно громче крикнул я… Но увы, мне стоило заметить это раньше. Возможно, это бы мне и удалось…Если бы не тот гнев, что лишь сильнее с каждым мгновением застилал мне глаза…Возможно, все такой же необычный, но более чем реальный.
Свист – кажется, будто совершенно обычный, но такой внезапный, что бой даже на секунду остановился. Все мы вдруг будто оглохли. Дышать стало тяжелее, а Самум вдруг пропал, ровно в тот момент, когда Френтос уже едва не ударил его. Теперь даже я уже не понимал, какой должна быть реальность, ведь все это, наверняка, была иллюзия. Я чувствовал это своей внутренней аурой. Будто точечно, моего тела касалась внутренняя сила Самума. Обычное чувство в бою с октолимами, но даже оно стало тогда почти единственным, что я все еще мог чувствовать.
Пусть и в ужасе, оглушенные и едва способные двигаться, мы мгновенно бросились к Френтосу на помощь. Он уже едва не валился с ног, рукой крепко схватившись за грудь. Рана была страшная, и кровь из нее била фонтаном. Самум бил наотмашь, но очень точно. Он разрубил часть сердца. Даже я, наверное, не смог бы вылечить такую рану сразу. Не успел бы вылечить ее быстрее, чем тело Френтоса потеряло бы всю свою кровь, которую даже он едва удерживал теперь, ослабленный от кровопотери, своим окто. И теперь, своим уже обезумевшим от лицезримого мозгом, я как раз осознавал это. Осознавал, насколько я был тогда бессилен – не мог помочь умирающему на моих глазах брату. Я не мог в это поверить. Он не мог так просто умереть. Кто угодно, только не он или Таргот. Не так, как тогда…
Конец ознакомительного фрагмента.