Последний из шестерки
Шрифт:
Надо было бы поговорить с ней. Сантер понимал это, однако ему не хватало мужества или, лучше сказать, смелости. Надо было поговорить с ней без обиняков, высказать ей все как есть и, отбросив всякие расчеты, вручить ей свою судьбу. Но Сантер не мог на это решиться…
– Прошу прощения, – сказала вдруг Асунсьон, услыхав звонок в дверь. – Боюсь, что Мария ушла…
Сантер хотел предложить свои услуги и пойти открыть дверь, но молодая женщина уже вышла из комнаты. Он слышал, как она обменялась с гостем несколькими словами, затем дверь отворилась. Он опасался увидеть Воробейчика. Но вместо него появился Перлонжур и без тени смущения протянул Сантеру руку; о том, что он
– Это ты! – удивился Сантер и, пожимая ему руку, добавил: – Что ты здесь делаешь?
– Наверное, то же, что и ты, – отозвался Перлонжур, бестрепетно созерцая свою попавшую в плен руку. – Изучаю испанский.
Сантер ушам своим не поверил. Но выразить своего негодования не успел, так как снова появилась Асунсьон а направилась к настойчиво звонившему телефону.
– Это вас, – сказала она Сантеру, протягивая ему трубку.
– Меня? – изумился Сантер, нехотя взяв трубку. – Алло! – сказал он сердитым тоном.
Закончив разговор и повесив трубку, он взглянул па Асунсьон, стоявшую к нему спиной, затем на Перлонжура, игравшего шкатулкой для сигарет. Смеются они, что ли, над ним? Может, этот телефонный звонок только для того и нужен, чтобы удалить его из этого дома, из этой комнаты, благоухающей тонкими, пьянящими духами? Неужели и в самом деле придется оставить Жана и Асунсьон наедине?.. Видимо, придется, Воробейчик был настроен весьма решительно.
– Не беспокойтесь, – сказал Сантер молодой женщине, собравшейся было проводить его до прихожей. – Я и так был чересчур назойлив! – добавил он с горечью и явным намерением нарушить покой тех, кого оставлял здесь.
Воробейчика он увидел на террасе ближайшего кафе, тот в нетерпении курил одну сигарету за другой, дожидаясь, когда он придет.
– Прошу прощения, месье Сантер, но мне была крайне необходима ваша помощь, а ваш слуга сказал, где можно вас найти…
Сантер тотчас решил, что слугу следует выставить вон.
– Что там еще случилось? – спросил он не слишком любезно.
– Из канала только что вытащили тело, – сказал месье Венс, останавливая такси. – Тело совершенно голого мужчины, голова его разбита винтом буксира. На груди мертвеца обнаружена странная татуировка… Я подумал, что вы, возможно, могли бы опознать его.
Сантер ничего не ответил. Эта новость вызвала у него разноречивые чувства. Он испытывал отвращение, жалость, неясную тревогу, но и тайное удовлетворение тоже. Получив неоспоримое доказательство смерти Жернико, Асунсьон обретет свободу. А Сантер знал, что, кроме него, такого доказательства никто дать не может…
Впервые в жизни он очутился в морге. Он избегал смотреть по сторонам, где вытянулись неподвижно застывшие формы, покрытые белыми простынями сомнительной чистоты.
Мужчина, шедший впереди инспектора и его спутника, внезапно остановился.
– Вот этот, – сказал он и приподнял простыню.
– Весьма сожалею, – начал было месье Венс.
Но Сантер отстранил его и с жадным вниманием склонился над обнаженным трупом. Он увидел вздувшийся живот и страшно изуродованную голову, представлявшую собой бесформенное месиво переломанных костей и искромсанного мяса.
– Ужасно! – невольно вырвалось у него.
На груди мертвеца видна была зашифрованная татуировка, которую Жернико показывал ему с Асунсьон в роковой день своего возвращения:
– Ну что? – молвил месье Венс. – Я не ошибся?
– Подождите… –
Оставалась еще одна деталь, та самая, которую он один в целом мире мог подтвердить…
Ему вспомнилось, как Жернико на глазах у своей невесты и его самого распахнул на груди рубашку. Вспомнилось, как он старался не смотреть на Асунсьон из-за второй татуировки, ползущей, словно змея, к левой подмышке.
Склонившись над трупом, он сразу же обнаружил ее, сине-фиолетовую на мертвенно-бледном теле:
– Это он, Жернико! – заявил Сантер.
ГЛАВА XIV
ПОСМЕРТНОЕ ОБВИНЕНИЕ
Если, подобно стилю Людовика XV, стилю Ренессанса или эпохи Директории, существует «безликий стиль», кабинет, который занимал месье Венс в полицейском ведомстве, являл собой ярчайший его образец. Полки с картотекой на голых стенах, два огромных окна без штор, маленький столик, на котором стояла пишущая машинка, два стула для посетителей, ничем не примечательный письменный стол и самое обычное кресло – вот и вся обстановка. Портативная лампа с зеленым абажуром – как все портативные лампы, – до глубокой ночи освещавшая бювар детектива, корзинка для мусора, похожая на прочие корзинки для мусора, словом, все самое что ни на есть обыкновенное.
Месье Венс пребывал в глубоком раздумье, когда в дверь постучал полицейский и вручил ему визитную карточку Жоржа Сантера.
Он как раз обдумывал порученное ему дело, которое с мертвой точки так и не сдвинулось. Таинственные и трагические события последних двух недель давали, конечно, возможность строить самые разные предположения, причем кое-какие из них подкреплялись вполне солидными доказательствами. В процессе расследования он отметил множество интересных деталей, обнаружил кое-какие факты, о которых пока умалчивал, но все это, как сам он устало сообщил Сантеру, лишь запутывало дело. Он не сомневался, что в один прекрасный день находки эти помогут установить истину, однако его удручало то, что жизнь нескольких людей все еще находится в опасности, и бывали минуты, когда его охватывало глубокое уныние оттого, что он не в силах защитить и спасти их. Ни сомнения, ни подозрения тут не помогали. В нужный момент таинственный убийца все равно нанесет удар, и арестовать его, видимо, можно будет лишь тогда, когда он захочет пожать плоды своего кровавого труда и тем самым разоблачит себя…
А пока что полиции не удавалось взять нужный след. Для проформы решено было пересмотреть дело, открытое после драмы на «Аквитании», но результата это, разумеется, не дало, да и наивно было бы на что-то надеяться. Полное отсутствие свидетельских показаний и вещественных доказательств не позволяло сколько-нибудь прояснить и вопрос о похищении Жернико; тело его теперь было найдено, но проследить путь похитителя не было ни малейшей возможности; правда, на основании степени разложения трупа судебно-медицинский эксперт смог установить, что в воду его бросили вскоре после похищения из квартиры Сантера, возможно, даже на другой день. Что же касается убийства Нестора Грибба – убийства, на котором лежала печать преступного мастерства, – то Воробейчик дотошно проделал весь путь, который избрал убийца, спасаясь бегством. То ость он поднимался на крыши, изучал соседние здания, открывал слуховые окна, исследовал все отверстия, лазил по чердакам, расспрашивал соседей. И все напрасно…