Последний контакт 3
Шрифт:
— Положим, Петр Василевич, ваши МПК можно укрыть за тенью щитов наших МЗК, — предложил свой вариант каперанг Грибоедов — командир межзвездника с громким названием «Александр третий».
— Межзвездных крейсеров у нас всего три штуки, — возразил ему Михайлов, — один большой и два малых. А межпланетников — десяток.
— За щитами БМЗК «Вольный» могут спрятаться сразу три межпланетника, — начал загибать пальцы Грибоедов. — За малыми МЗК еще по два, итого семь МПК мы укрыть сможем. За каждым межпланетником, в свою очередь, могут укрываться до двух десятков перехватчиков.
— Суммация плазменных щитов? — задумчиво протянул Касаткин.
— Так точно, товарищ адмирал! — кивнул Грибоедов. — Правда, даже при таком раскладе
— Ну, да, — согласился Варламов, — а нам ведь еще и стрелять нужно. Плазменные залпы тоже требуют немалого количества энергии.
— А что с остальными МПК? — озвучил вопрос, интересующий всех, старпом Васильев. В бою ему предстояло руководить «Вольным», в то время как Касаткину отводилась роль координатора действий всего флота.
— Остальные три МПК останутся в резерве и в случае чего придут на помощь тем из нас, кому придется худо, — предложил Касаткин. — С ними же останутся и наши бесхозные перехватчики.
— И где же они, товарищ адмирал, будут находиться? — скептически покачал головой Михайлов. — Толку от таких помощничков, если они не смогут вовремя подоспеть.
У Касаткина было на это решение. Он озвучил свой первоначальный план, составленный еще на Земле. Адмирал хотел создать из трех имеющихся МЗК и пятерки МПК ударный кулак и подобраться к кораблю ваэрров, воспользовавшись прикрытием Меркурия, который к моменту атаки будет находиться ближе всего к шару — всего в пятидесяти шести миллионах километров. Шар же инопланетян располагался всего в двух миллионах километров от поверхности Солнца, что сильно осложняло всю операцию. Ни один земной звездолет не смог бы долго функционировать на таком маленьком расстоянии от родного светила — слишком уж сильной была солнечная радиация, да и температуры на таком расстоянии от звезды были запредельными. Положение не спасали ни плазменные щиты, выкрученные на все сто процентов, ни противорадиационные чешуйки на корпусах. Активно маневрировать и вести бой могли лишь корабли межзвездного класса. Ну, как вести бой? Единожды атаковать — вот это определение было более верным, а затем их щиты приказали бы долго жить. В любом случае, план Касаткина подразумевал лишь одну атаку, один залп из всех орудий, на большее живучести крейсеров все равно не хватит.
Договорившись о суммации силовых щитов, офицеры сочли эту проблему решенной, хотя и не без потерь в потенциальной мощи удара, о чем, собственно, Касаткин и доложил коллегам, подведя промежуточный итог брифинга. Проведя приблизительные подсчеты, офицеры с обновленным планом адмирала согласились единогласно — это действительно могло сработать. Кроме того, теперь было понятно, кто именно укроется в тени Меркурия. Собственно, в своих изначальных планах Касаткин ориентировался именно на период обращения этой небольшой планетки вокруг Солнца. Он составлял восемьдесят восемь земных суток, и пролет Меркурия в максимальной близости от корабля ваэрров должен был произойти через сорок пять дней. Следовательно, всем кораблям Касаткина необходимо было попасть к шару ваэрров не позднее, чем через тридцать восемь дней. Затем Меркурий начнет удаляться, и его уже нельзя будет использовать в качестве природного щита для кораблей прикрытия.
На бумаге выходило все складно. Оставалось лишь перепроверить все цифры и заручиться поддержкой союзных кораблей — именно их планировалось оставить на орбите Меркурия в качестве прикрытия для остатков русского флота.
— Разве они не захотят поучаствовать в атаке? — удивился такому решению Васильев.
Касаткин на это ответил в максимально уничижительном для заокеанских «друзей» ключе:
— Если у нас не выйдет уничтожить или хотя бы повредить шар ваэрров, то у них и подавно не выгорит. Ну а если мы добьемся успехов, то, так и быть, позволим им пальнуть от Меркурия по врагу. Авось не промажут-то по неподвижной
— Это если там еще будет во что попадать, — добавил Васильев, подводя тем самым черту под важным совещанием.
Остальные нюансы и тонкости плана Касаткина решали подчиненные среднего звена. До дня Икс оставалось не так уж и много времени, а работы было непочатый край. Офицеры же во главе с Касаткиным занялись руководством еще одной важной миссии, в которой уже участвовала вся военная коалиция землян. Речь шла об уничтожении сети гравитационных маяков ваэрров, которые они понаставили по всей Солнечной системе и при помощи которой воздействовали на человеческий разум. Первая атака, которой руководил сам Касаткин, увенчалась успехом, именно благодаря этому у военных появился повод для оптимизма. Корпуса вышеупомянутых маяков, судя по всему, были сделаны из того же серебристого сплава, что и корпус основного корабля ваэрров, и маяки эти также представляли собой идеальной формы шары. Чем именно были покрыты их корпуса, никто так и не узнал, поскольку первый уничтоженный шар после удачного попадания плазменного заряда попросту испарился — изучать оказалось нечего.
Второй этап операции подразумевал одновременное уничтожение оставшейся цепочки маяков-ретрансляторов. На этот раз экипажи звездолетов, задействованных в этой операции, получили четкий приказ провести эксперимент. Касаткину было необходимо знать, чем еще можно повредить корпус кораблей ваэрров. Казалось бы, какая в том разница — уничтожаются плазмой, ну и ладно, но не все было так просто. Касаткину, да и любому из его офицеров было крайне важно понять, чем еще можно навалять ваэррам в случае их полномасштабного вторжения. Ведь оно, вторжение, могло случиться в любое время — как через сотни или даже тысячи лет, так и буквально завтра. Полностью быть готовыми к такому невозможно, но можно попытаться собрать как можно больше данных для будущих поколений землян.
В день, когда была запланирована атака на оставшуюся часть маяков, ЦП «Вольного» посетил Реджи Синак, он как раз застал команду «Боевая тревога».
— Пришли порадоваться за человечество или же планируете и дальше злорадствовать? — не в самом дружелюбном ключе поинтересовался у ученого адмирал Касаткин, не отводя взгляда от сети мониторов. На экранах практически в режиме реального времени велась трансляция с одиннадцати российских межпланетных крейсеров.
— Злорадствовать? — удивился Синак такой интерпретации своего поведения. — Господи, да с чего вы взяли?
— Ну, как же, — пожал плечами Касаткин, так и не удостоив доктора своим взглядом, — вы ясно дали понять, что вышли на связь с пропавшим «Осирисом-3», а делиться полученной информацией отказываетесь. Все за жизнь свою торгуетесь…
— А хоть бы и так, — спокойно парировал выпад адмирала Реджи, — из нас двоих только вы запятнали себя попыткой убийства. Вполне разумно с моей стороны иметь в рукаве хоть какие-то козыри.
Он говорил громко и открыто, так что все офицеры, находящиеся сейчас на центральном посту, прекрасно слышали весь разговор. Однако никто и вида не подал, что беседа адмирала со странным штатским, постоянно ошивающимся на их корабле, им интересна.
— Мы уже обсуждали эту деликатную ситуацию, — отмахнулся от слов Реджи Касаткин, — наши с вами проблемы были вызваны внешними причинами. Как, впрочем, и проблемы большинства людей на планете. Это первое. И второе, не хотите — не говорите. Рано или поздно вы все одно признаете мой авторитет, даже несмотря на то, что я пытался вас устранить. А сейчас, будьте так любезны, заткнитесь и дайте нам работать.
Реджи ответил адмиралу приторной улыбкой, препираться с ним сегодня ему не хотелось. А вот посмотреть на масштабный эксперимент, который проводил Касаткин, Синак был не прочь. Разместившись как можно удобнее в углу центрального поста, Реджи приготовился к увлекательному зрелищу.