Последний контракт
Шрифт:
— Сколько вы платите?
Марк мог назвать любую сумму в пределах разумного. Он фактически открыл все карты, кроме одной: Родионов пойдет по полной программе, у него конфискуют не только деньги, но и квартиру. Сергей работал на две конторы и был обязан сообщить детали вербовки Екатерине Скворцовой.
Родионов не дал ответить собеседнику, выставив ладонь. На языке вертелся другой вопрос: кто стоит за Сергеем, от лица какой организации он действует или выступает. Однако перед этим он должен дать ответ: да или нет. Причем с жестким условием: он не должен интересоваться, кому он продается. Сам факт продажи отвергал какую бы то ни было
Несколько секунд колебания, и Родионов повторил вопрос:
— Сколько?
— Три тысячи долларов.
«Так мало?!» Алексей рассчитывал минимум на «десятку». Именно торг, уместный в данном случае, окончательно втянул его в это мероприятие. Он мог заработать больше, если, конечно, рассуждал все это время правильно.
— Кроме того — ну, о чем мы говорили, — что еще вас интересует?
— Да или нет? — дождался он вопроса.
— Да.
Фотография проявлена, спокойно заметил Марковцев, осталось ее закрепить — завершение вербовки и требует закрепления — например, письменное обязательство о сотрудничестве, которое дает завербованный информатор. Но Марковцев посчитал это грубым приемом. Во-первых, он может испугать Родионова (я такой-то, обязуюсь то-то... — что похоже на приговор) и сорвать сделку. Гораздо проще ненавязчиво потребовать от него письменное сообщение, собственноручно написанное им и подписанное его настоящим именем. Плюс расписка в получении денег.
Расписку он напишет уже сегодня, а завтра закрепит сотрудничество конкретной информацией.
Марковцев вынул из кармана кожаной куртки конверт и положил на стол. В другом кармане покоился цифровой диктофон, фиксирующий каждое слово.
— Здесь пять тысяч, — пояснил Сергей. — Две тысячи за конкретную информацию.
— Какую?
— На предприятии ты работаешь четыре года, наверняка у тебя есть знакомые из рабочих, лаборантов, начальников отделов. Определись с кандидатом, чей пропуск ты передашь для тестирования, назови его фамилию, номер стойки, через которую он проходит, сколько охранников контролируют эту стойку. Плюс данные на этих охранников — имена, фамилии, семейное положение. Напишешь на бумаге и распишешься. Пока что ничего определенного, — успокоил Сергей. Он вырвал из записной книжки листок и положил его поверх конверта с деньгами. — Набросай следующее: я, фамилия, имя, отчество получил за оказанные мною услуги, носящие информационный характер о моей работе, пять тысяч долларов. Дата. Подпись.
— Мне надо подумать.
— Да. Как и «Крыльям» надо подумать, как отыграться. Ты заметил, какой красивый гол забил Кержаков? Метров с двадцати пяти. Скоро догонит Каряку. Его, кстати, заменили, не заметил? Теперь капитанская повязка у Лейутона. У волжан теперь чернокожий капитан. Забавно, не находишь?
— Мне надо подумать, — повторил Алексей.
— Да, у тебя будет дополнительное время, — в духе пивной рекламы согласился Марковцев. Однако в его словах не было напора. Родионов уловил и оценил этот момент.
Перед глазами пять тысяч долларов. За месяц он зарабатывает девять тысяч рублей. Больше года надо работать, чтобы скопить такую сумму.
Алексей покачал головой:
— Нет. Дайте мне ночь на размышление. Встретимся завтра в это же время.
— Хорошо. — Марковцев положил конверт в карман. Достал две сотни рублей и положил на стол: — Я проиграл пари. Хотя надеялся на ничью. До завтра.
36
Скворцова сидела
Катя вернулась к началу операции. Где-то в середине был серьезный сбой, но он являлся ее неотъемлемой частью.
— ...Что-то не устроило Адамского в беседе с генералом Прохоренко, поскольку Герман, вернувшись из Пскова, вылетел в Афины. Поверил ли он Марковцеву, который нашел неординарный выход из этой аховой ситуации, — вопрос далеко не закрыт. Однако Адамский отчасти посвящает Марковцева в свои планы и дает конкретное задание, напрямую связанное с диверсионной работой.
— Кстати, может, тебе на время занять кабинет в центральном здании? — спросил Котельников.
— На Дмитровке мне спокойнее, Евгений Антонович.
— Подальше от начальства и поближе к разгильдяйству? — не преминул вставить генерал.
— И это тоже, — улыбнулась Скворцова.
— Ты не улыбайся. Скажи спасибо, что твое самовольство не привело к трагедии. Кто помог тебе с газетной статьей, Розанов?
— Розанов?.. Знакомая фамилия. Несколько раз слышала. Режиссер, что ли? — Катя довольно неудачно прикинулась дурочкой.
— Да, и очень классный. Давай дальше.
— Дальше... — Скворцова, сбившись с темы, некоторое время настраивалась на деловой тон. — Матиас должен бы радоваться: кого хотел заполучить, того и заполучил. Дал в разработку дело, напрямую связанное с убийством майора Косоглазова и, собственно, визитом в отдел полковника Баженова.
— С этого все и началось, — вставил генерал. — С другой стороны...
— Другая сторона. Адамский не поверил Марковцеву и уверен, что тот работает под контролем. Это значит, он отвлекает нас от основных планов!
— Такое возможно, если за Матиасом стоит какая-то спецслужба. Слушаю тебя.
— Марковцев получил установку: действовать по сценарию спецслужб, никакой самодеятельности. То есть копировать спецслужбы. Если не брать это в расчет, выходит банальная диверсия. Марковцеву не нужно никаких пропусков, он проникнет на любой объект, сняв охрану, и подготовит его к взрыву. Это его специализация.
— Ты очень гордишься им, много о нем знаешь.
— Я не горжусь! С чего вы взяли? Копировать, значит, подставить, — чуть ли не негодующе продолжала Скворцова, сдвинув брови. — Из учебной акция превращается в настоящую диверсию, ответственность за которую целиком ляжет на спецслужбы, стоящие в качестве разработчиков и исполнителей учебной акции. В этом случае Марковцев, работающий под контролем, как раз подходит под эту операцию. И Адамский уверен в этом.
— Или со знаком вопроса, — подкорректировал Котельников.
— Да. — Катя по привычке обозначила это на листе бумаги: нарисовала жирный знак вопроса, глаза, нос и рот в его полуовале.
— Если так, Адамский должен фиксировать все действия Марковцева, начиная с подготовки к диверсии и до самого конца. Он мог записать беседу с генералом Прохоренко, переворачивая все с ног на голову, и после диверсии передать вкупе с другими материалами в прессу. Другие материалы — это расписки, буквально донесения информатора, с которым Марковцев... Он начал работать с информатором?