Последний конвой. Часть 3
Шрифт:
В той или иной степени почти половина личного состава.
Позади смутные времена, о которых рассказывал Чекист. Многие мужики в свое время успели побывать в территориальной обороне, когда приходилось защищать города и поселки от нашествия обезумевшего зверья и кочевников. Поучаствовать в сопротивлении или его подавлении. А кому-то даже «повезло» съездить в «командировку» на болота, где даже спят в обнимку с оружием.
Нет… все это догадки — пальцем в небо. Нужны факты, доказательства, улики, а не больные фантазии.
Водителей из списка подозреваемых можно смело
Кто еще остался?
Хозвзвод — слесари-ремонтники, механик, повар, сварщик — ничем в этом плане не отличаются от водителей. Только работы больше, а свободного времени, соответственно, еще меньше.
Кто там у нас дальше по списку?
Морячки вместе с боцманом.
Что сказал Чекист по этому поводу? «Мы до последнего момента не знали на каком корабле поплывем». Значит, их тоже можно вычеркнуть.
Рядовой состав штурмовиков сомнению не подлежит. Каждого человека просеяли сквозь такое мелкое сито, что любой шпион выдал бы себя с потрохами. Чуть сложнее с «крысобоями», все-таки епархия Чекиста. Но неужели он не проверял досконально собственных людей? Небось даже рентгеном просветил…
Научный совет экспедиции.
Заподозрить профессоров в мелких диверсиях проблематично. Ну не тот контингент. Столичная спесь, слабоволие, недостаточная физическая подготовка. Руки из жопы, и вообще…
Остаются только командиры. Полный список составил сам политрук, ни добавить, ни отнять. Хотя, отнять как раз можно. Боцмана в список он дописал зря. Кроме того, можно смело вычеркивать и Чернецкого, когда подожгли МАЗ Иваныча, тот был уже мертв.
Остаются четверо, включая самого политрука, которого минусуем…
Осталось трое — Быков, Пауль и Шибарин.
Быков…
Как сказал Гейман, — «жена Цезаря вне подозрений».
А сам Цезарь?
Да нет, невозможно. Быкова долой из списка!
Остаются двое — Пауль и Шибарин.
Оба прекрасно подходят по всем критериям. И, кстати, они оба были в кабине «Тайфуна», следовавшего за МАЗом Иваныча, когда мы заблудились во время пыльной бури.
Пауль — правая рука Эмиссара, именно Быков и назначил капитана начальником охраны конвоя. А Шибарин много лет служил вместе с Быковым, еще тогда, когда об экспедиции даже не задумывались. Об этом все знают.
Мог ли резидент быть спящим агентом, который много лет ждал приказа о внедрении в состав экспедиции? Теоретически, конечно, мог…
Но вот на практике, как говорит наш политрук, — «очень сомнительно».
Нужен еще третий. Кто еще мог бы быть резидентом?
Вроде бы только моргнул, а когда открыл глаза, за окнами темно. Снова ночь.
Как же быстро летит время!
Василий поднес к губам жестяную кружку, вода теплая и противная. Всего пару глотков на донышке. Даже горло толком не смочил. Дерет, как будто песок ложкой жрал. Пить захотелось еще сильнее, губы потрескались и не слушаются.
Приходил Мишка, но поговорить не удалось, Лидия Андреевна прогнала. Впрочем, сил на разговоры по-прежнему нет. Очень хочется спать.
Только бы без сновидений, просто спокойный и глубокий сон.
Глава 7
Лидия
26
Сильно поспорила с Быковым, но осмотреть погибших мне не удалось. Опасаясь заразить экипаж, тела сразу сожгли. Все мои доводы о том, что существует протокол, согласно которому врач должен констатировать смерть, были категорически отвергнуты.
— Слишком опасно! Я не имею права подвергать жизнь единственного врача экспедиции ненужному риску.
Быков упрямый, как баран. Спорить бесполезно, доказать свою правоту невозможно. Служака до мозга костей. Ни на шаг от инструкции. Бесчувственное бревно. Сапог!
Пока потушили пожар, разобрались с грузом, привели в порядок технику, было уже около часу ночи. А ведь форсировать озеро начали еще засветло. Эмиссар рвал и метал, всячески торопил, но ускорить процесс подготовки к началу движения конвоя не мог. В такой момент к нему под горячую руку лучше вообще не попадать, достанется любому, невзирая на должность, звание и половую принадлежность.
А тут ещё и я со своими претензиями. Естественно, досталось на орехи. Попала, что называется, на незапланированный втык от начальства. Полаялась от души. На эмоциях, как всегда, снесло крышу набекрень, и я пошла вразнос. Да только черта с два у меня получилось прошибить эту каменную глыбу с полковничьими нашивками. Не человек — кремень!
Быкова, конечно, можно понять: рассвет совсем скоро, а вместе с ним придет и дневное пекло. Воды почти нет. Народ порядком устал, разнервничался, а до Хартума еще ехать и ехать.
Арсений мыл и драил машину гораздо дольше, чем обещал. ОЗК ему разрешили снять, но он скинул только куртку, оставшись в резиновых штанах, имеющих общее целое с сапогами. На мое предложение помочь только резко мотнул головой. Настаивать не решилась, особенно после выволочки от Эмиссара. Хотя черви уже давно должны были не только подохнуть, но и высохнуть.
Стивен так и не пришел в себя, хотя состояние вполне стабильное. Погрузили в свежевымытую «скорую», хотя назвать ее таковой язык не поворачивается. Ладно, не важно, на марше просохнет, ветерком обдует, грязь сама и отвалится. Василек по собственной инициативе вызвался следить за состоянием больного. Невольно зауважала, ведь сам только-только с того света выкарабкался. Рука почти не слушается, но уже хочет вернуться к своим служебным обязанностям.
Молодчина! Как сильно меняются люди под влиянием событий. Василий уже совсем не тот — важный, надутый молодой столичный аристократ с претензией. Теперь он выглядит, как побитая молью шавка, цепляющаяся за первого встречного, умильно заглядывающая в глазки и активно машущая хвостом ради обглоданной косточки. Но это только начало, по себе знаю. Вот еще немного окрепнет, поднаберется опыта и таким заправским путешественником станет, что в любую экспедицию будет нарасхват.
Чем быстрее колонна начнет движение, тем лучше, и так потеряли слишком много драгоценного времени. Но нашлась еще уйма незаконченных дел, поэтому стартовали только в три часа ночи.