Последний конвой
Шрифт:
Яркие лучи прожекторов конвоя выхватывали из темноты и четко обрисовывали контуры ближайших барханов. Изредка взгляд успевал ухватить быстро движущуюся громоздкую и несуразную тень грузовика, в свете прожектора идущей следом машины. Равномерный гул убаюкивал. Петр Иванович понял, что долго не выдержит тишины и подбодрил ребят:
— Ну что замолкли, соколики? Неужто темы для разговоров закончились?
Пацаны переглянулись, засмеялись и защебетали вновь. Иваныч приободрился и обратился в слух. За разговорами время незаметно летит, а навязчивые мысли
Иваныч уже дважды легонько постукивал по топливомеру, стрелка уверенно приближалась к нулю.
— Вот прожорливый динозавр, — проворчал он и озабоченно взглянул на наручные часы.
— Дотянем? — озабоченно спросил Мишка.
— Должны, — откликнулся Петр Иванович, — а вот если движок чихать начнет, тогда все.
— Пока вроде ровно гудит, — согласился Михаил.
Сигналить всей колонной остановку принялись ровно в одиннадцать ночи. Иваныч подогнал МАЗ почти вплотную к бензовозу, глушить не стал. Мишка перепрыгнул с машины на машину, протянул «рукав», загнал конец в бак, загудел насос, перекачивая топливо.
К грузовикам не спеша подрулил пикап полевой кухни, повар-итальяшка стоял в кузове и пытаясь перекричать рев двигателя что-то завопил. Иваныч сбросил газ и высунулся в окно.
— Чего тебе?
— Ужин, — на ломаном русском выкрикнул итальянец.
— Добро, — откликнулся Петр, распахнул дверцу. Повар подал Иванычу три свертка сухпая и котелок с кипятком. Затем постучал по кабине пикапа и что-то неразборчиво крикнул водителю. Стивен, сжимая автомат за цевье, внимательным взглядом проводил автомобиль с торчащей в кузове фигурой повара. Через пару секунд тот покинул полосу света и стал невидим, только пятна света фар, удаляясь, заплясали по барханам.
— Готово, — закричал Мишка, — полна коробочка.
Он быстро извлек конец шланга и снова перепрыгнул обратно на бензовоз.
Вот шалопай, ухмыльнулся Петр, допрыгается он у меня однажды. Сверзится, не дай бог, и что-нибудь сломает. Нужно не забыть, дать по шее.
Михаил укрепил шланг, и вернулся в кабину, Иваныч отогнал МАЗ подальше от бензовоза, освобождая место следующему автомобилю. Рассеяно окинул взглядом пустыню, выхватил из темноты пикап «фашистов», занявший «первую линию обороны» неподалеку. Вроде все в порядке. Заглушил двигатель. От внезапно наступившей тишины стало немного неуютно.
— Ну что, пацаны, заваривайте «доширак», — мрачно пошутил Иваныч, — вечерять станем.
Ребята шутку не оценили, потому что слово «доширак» не поняли, тем более слово «вечерять». Петр Иванович разъяснять смысл собственной тирады не стал, захотят —спросят, а нет, так и не нужно. Новое поколение — новый сленг. Каждому — свое.
В пакетах сухого пайка оказался стандартный набор — быстрорастворимый гранулированный порошок из планктона, лепешки, поджаренные итальянцем еще днем, и самодельные пакетики с комбучи. Мишка быстро поднес свою лепешку к носу, вдохнул запах и блаженно улыбаясь, закатил глаза от наслаждения.
В чем-то
Гранулы растворились быстро, и вот уже все трое ловко орудуют ложками в котелках, только железный перестук на всю кабину. А потом, спокойное «попивание чайку». Не спеша, с наслаждением, вдумчиво. Жаль только кипятку в котелке маловато помещается, поэтому комбучи досталось всем по полкружки. И все же, это лучше, чем ничего.
— Через пару дней в Асуане будем, — важно изрек Иваныч, отхлебывая «чай» из железной кружки.
— Это чего? — уточнил Мишка.
— Это город такой.
— Ух, ты, а пирамиды там есть?
— Нет, Мишка, пирамиды в Гизе находятся.
— Мы через этот город будем проезжать?
— Нет.
— Жаль, — расстроился Михаил.
— Да не на что там смотреть, — ухмыльнулся Иваныч, — камни, да и камни. Большая такая куча булыжников.
— Не-а, — покачал головой Мишка, — я старый учебник листал, там про пирамиды очень интересно было написано.
— Да разве ты читать умеешь? — сощурился Иваныч, — картинки небось рассматривал?
— Умею, — растерялся Михаил, и догадавшись что старик его просто подначил, рассмеялся самым первым.
— Ладно, Мишаня, перебирайся за руль, я немного подремаю. А то после сытного ужина, что-то меня в сон потянуло.
Иваныч лукавил, ужин оказался бледноват, и нисколько не притупил чувства голода, а только разжег его еще сильнее. Можно представить каково сейчас молодым желудкам, если даже у него в шестьдесят с хвостиком, урчит как у бегемота.
Впрочем, подумал он, вытягивая ноги на кушетке спального места, даже такой ужин гораздо лучше, чем лечь спать голодным.
Глава 6
Лидия
5 февраля 32 года
Вчера как та сороконожка бегала, получала и выбивала из нашего завхоза все необходимое. Кто сказал, что горцы щедрые натуры? Плюньте в него несколько раз и еще разок от меня. Большего жмота, чем наш Расул я в своей жизни еще не видела. Выдает строго по списку, и в минимальных количествах, как будто из собственного кармана достает или от сердца отрывает. Не выдержала и поинтересовалась, нет ли в его родословной хохлов или евреев? Обиделся, великодушно кинул на стол несколько десятков систем переливания крови сверх списка. Так сказать, с нашего барского плеча — вам холуям подачка. Кушайте, не обляпайтесь…
Вот же говнюк!
Мой походный хомяк никогда ни от чего не отказывается, даже от мази для лечения геморроя. Пока еще неизвестно, что нам пригодится, а что нет. Системы по любому пригодятся, и вдвойне обидно будет, если предлагали, а я не взяла. Так что сгребла все что дали, истребовала все, что положено, и еще немного сверху выклянчила.
Не на ту напал, скупердяй чертов. Я для дела и поскандалить могу, и слезу пустить, и начальству нажаловаться. В морду дать, конечно, не смогу, но при очень сильном желании могу кого-нибудь об этом слезно попросить и тогда обидчику мало не покажется.