Последний Ковчег
Шрифт:
Ее кожа раскраснелась, короткостриженные жесткие волосы (в тот год всех, кому от пяти до пятнадцати, остригли, потому что распространились вши) стояли дыбом.
Дуг так испугался, что кто-нибудь услышит брань, которую она выплескивала на статую Капитана, что совершенно забыл о том, что они с Сашей незнакомы – кинулся к ней, стараясь оттащить оттуда как можно быстрее и успокоить, пока не случилась беда. После Восстания Проверки велись с особой тщательностью.
Саша уже тогда, в свои детские годы, ничего не боялась. Она обрушилась на Дуга с энергией вдвое больше той, что двигала ею во время криков на статую Капитана. Прежде чем
Так началась их дружба.
И вот теперь, когда они наконец окончили учебу в детском отсеке, Саша хотела пойти помогать его маме. Ее узкие ладони покроют вечное воспаление и краснота, глаза будут слезиться от испарений. А все потому, что Дуг – ее лучший и единственный друг на Ковчеге, потому что Саша знает все его тайны и все сделает, чтобы ему помочь.
– Ну и вонь там, у прачек, скажу я тебе! – она старалась говорить весело, но Дуг знал, что ей страшно.
Точно так же, как и всем, кому уже исполнилось четырнадцать, и даже больше, чем им, – им-то просто страшно начинать тяжелую, омерзительную с детства работу, тут даже стажировка не нужна. Каждый, сколько себя помнит, на примере родителей прекрасно видит и знает, как быстро пропадет здоровье и иссякнут силы, как только они начнут по-взрослому обслуживать Ковчег в котельных, кухнях, прачечных и на фермах. И как страшно знать, что у тебя нет и не может быть никакого будущего, кроме как из года в год делать одно и то же, да разве что верить в Прибытие и в то, что удастся до него дожить.
А ей в довесок к этому общему страху, который витает в воздухе так, что становится почти осязаем, страшно за Дуга, потому что Саша знает его план. Знает и поддерживает – и с готовностью к нему бы присоединилась. Дуг это предвидел и убедил Сашу, что вдвоем они уж точно привлекут к себе внимание. А еще он взял с Саши слово, что она будет помогать матери и хранить их семейный секрет, если с ним что-нибудь случится.
– Давай не будем это обсуждать, ладно? Ты расскажешь, как все прошло с нашим добрым стариканом? Он тебе поможет?
– Конечно расскажу! Но не сейчас.
Она сразу поняла по его интонации, что с Томом все прошло отлично и он согласился помочь. Заговорщически подмигнула. Потом ее лицо снова помрачнело.
– Слушай, мне после этих всех прачечных экскурсий так тоскливо… Что, если мы сегодня пойдем «погулять»?
Дуг хотел было сказать, что сейчас это совсем некстати – очень опасно попасться перед встречей с Королем Ковчега, подставить Старого Тома. Но ему и самому хотелось отдохнуть от каюты, поболтать по душам, точно зная, что их не услышат. И он коротко кивнул, не поднимая глаз от коробки с кашей.
Саша знала рекреацию трубопровода как свои пять пальцев, и ключ доступа у нее был, папин. Если подумать, то это совершенно неприглядное и вызывающее отвращение место было чуть ли не самой свободной от Проверок зоной. Все боялись крыс. Саша не боялась ничего. Она была единственной девочкой, которая относилась к зоне трубопровода спокойно. Она пожимала плечами и вскидывала брови: «О, да ладно. Бывают места и помрачнее, это мы их просто пока не видели».
Потому последние годы они с Дугом временами уходили ночевать в трубопровод. Эти короткие небезопасные ночевки неизменно поднимали настроение обоим. Саше нравилось все, что было хотя бы косвенно связано с риском и нарушением устава, Дугу нравилось, что у него есть тайное,
Спустя час после отбоя, сразу после последней Проверки (самое безопасное время: бдительность ослаблена, люди приходят в себя от печальных последствий только что завершившейся взбучки), они незаметно выскальзывали из кают и, встречаясь в условленном месте, в темноте крались к отсеку трубопровода. Забирались в широкий обрезок трубы и, перепачканные рыжей ржавчиной, говорили обо всем на свете: о том, что страшно было произносить днем при людях, или о том, о чем страшно было думать про себя, – а когда говоришь вслух в пустом цехе, где только тараканы да крысы, а еще твой лучший друг, как-то само собой можно свести все к шутке, посмеяться над собственными страхами. Конечно, потом все равно придется вернуться обратно в каюты, но зато можно будет вспомнить, как храбро они смеялись над своим будущим, и это ненадолго, но поможет.
За пару часов до подъема они возвращались и потом клевали носом целый день до отбоя, довольные и наполненные светом своего темного «убежища».
Все испортил маленький поганец Пип, который не так давно до того распоясался, что обозвал Сашу с Дугом женихом и невестой. Дуг ожидал, что подруга кинется на безобразника с кулаками. Но Саша почему-то покраснела, загрустила. А спустя какое-то время, когда пора было уже в очередной раз наведаться в «убежище» и успокоить друг друга перед грядущим выпуском из школы, неожиданно заартачилась и заявила, что ей больше не нравятся эти прогулки.
У мамы причину такого странного поведения Саши узнать было невозможно – Дуг мог ляпнуть лишнее и ужасно расстроить маму тем, что они с Сашей рискуют и нарушают правила, шляясь ночами по низам Ковчега.
Тогда Дуг решил спросить совета у Старого Тома. Но тот только развеселился да стал смеяться и выдавать какие-то глупости насчет того, какой Дуг молодец и орел, и что папа бы им гордился. Да еще и остальным в котельной принялся рассказывать, какой Дуг удачливый и завидный кавалер.
Дуг списал это странное поведение на старость Тома.
Но теперь проблема решилась сама собой: Саша первая завела разговор о ночной прогулке. Дугу показалось, что это добрый знак: вдруг удача наконец решила побыть на его стороне? И с Королем Ковчега удастся так же мирно договориться, раз сама собой уладилась странная размолвка с Сашей.
По крайней мере, он заставил себя в это поверить.
Они лежали головами друг к другу, прислонив ноги к покатым стенам трубы.
– Дуг, это обалдеть просто что такое! Боже мой… Король Ковчега – живой, настоящий… Это же, это, ну не смейся, кумир моего детства. Только он один мне и помогал. Вера в него…
– Я думал, это я тебе помогал, а не вера в детскую сказку. Кстати, хорошо перемешанную со сказкой про Робина Гуда и короля Львиное Сердце.
– Ой, отстань! Дай насладиться хоть чем-то хорошим после этих мерзких прачечных-парных. По мне, трубы много лучше, так нет же – эти дураки не дают женщинам работать в папином отсеке, ха! Как будто в прачечной я заболею позже, чем на трубах…
– Саша!
– Черт! Прости, Дуг. Я ничего такого не имею в виду. Там не так уж и мрачно, в этих ваших поганых прачечных. Главное, чтобы не поставили в красильню, вот там да, но твоя мама же не в них, а я буду там, где она…