Последний козырь Президента
Шрифт:
– Вы такую жуть нарисовали, что меня озноб пробрал! – замотал головой Булычёв и зябко передёрнул плечами. – Быть такого не может!
– Почему?
– Потому что для этого нет никаких реальных предпосылок, да и кандидатов на роль нового Сталина в обозримом политическом пространстве не видно.
– Владимир Ильич Ленин сказал бы, что Вы политически близоруки!
– Это я-то политически близорукий? – возмутился Булычёв. – Да я всю российскую политическую кухню знаю, как свои пять пальцев! И все «рецепты политических блюд», что готовятся на этой кухне,
– Тогда Вы должны понимать, что при желании предпосылки для того или иного политического действа можно создать искусственно, и не ждать, в какую сторону подует «ветер перемен»! Надо создать нового диктатора – создадут! И не столь важно, будет он носить сталинский китель и курить трубку, или на его голове будет красоваться берет «а-ля Че Гевара».
– То есть Вы, полковник, хотите меня убедить в том, что Президент заботится о моей безопасности не из простого человеколюбия, а из-за того, что моя смерть может создать для него массу проблем?
– Я этого не говорил, но между строк Вы читаете, как прожжённый политикан. Не обижайтесь за сравнение.
– Не обижаюсь! Я в действительности такой и есть! Другие в гонке за президентское кресло и не участвуют.
– Насколько я помню, Вы свою кандидатуру в качестве соискателя на звание «Государя всея Руси» ещё не выдвинули?
– Президентские выборы через два с половиной года. Для политика это немалый срок, может поменяться с точностью наоборот. Поэтому я о выдвижении своей кандидатуры ещё нигде и никому не говорил.
– Но ваше участие в президентской гонке подразумевается?
– Безусловно! Если, конечно, доживу!
И словно в подтверждение его слов что-то тяжёлое ударило в багажник автомобиля.
– На пол! – рявкнул я, и, выхватив из кобуры пистолет, вывалился из автомобиля на тротуар. Слава Создателю, это было не покушение: подвыпивший знаменосец, не совладав с порывом ветра, уронил древко огромного белого стяга с изображённым на нём красным рабоче-крестьянским кулаком – символом Объединённой оппозиции – на багажник «Мерседеса».
Пару секунд я стоял на коленях с пистолетом в руке. Наверное, я был смешон. Осознав это, я спрятал пистолет в кобуру под мышкой, поспешно поднялся с колен и встретился взглядом с Булычёвым, который, вопреки моим указаниям, вышел из машины.
– Не смущайтесь, полковник! – произнёс главный оппозиционер, прикуривая сигарету. – В этом мире от трагедии до фарса – всего лишь шаг!
– Поменяйте охрану! – проворчал я недовольным тоном, чтобы как-то скрыть свой конфуз. – А то, неровен час, Вас свои же сторонники угробят.
– Поменяю, – бросил через плечо политик, и, напоследок громко хлопнув дверцей, уехал по своим делам. Оппозиционеры, оставшись без лидера, свернули транспаранты и как-то уж очень быстро растворились среди аполитичного большинства.
Глава 6. Был месяц май
Это был обычный майский день – тёплый, омытый предрассветным дождём и расцвеченный утренним солнцем. Первая, ещё не запылённая
Май полностью вступил в свои права, и если не сегодня, так завтра окунётся город в черёмуховую пену и раскроется на ухоженных клумбах весенний первоцвет.
Я люблю этот мимолётный период весны, когда знаменитый сиреневый туман кружит головы любовным дурманом, превращая всех женщин в обольстительных красавиц, а мужчин – в отчаянных храбрецов, способных на любовные безумства.
Год назад, примерно в это же время, меня откомандировали для дальнейшего прохождения службы в Кавказские Минеральные воды. Именно с этого момента и начались мои злоключения. Прошёл год, всего лишь год, а мне казалось, что всё, что случилось на Кавказе, было со мной в другой жизни. По иронии судьбы, ровно через год в такой же чудесный майский день мой начальник, генерал-лейтенант Баринов, вызвал меня к себе, чтобы сообщить пренеприятнейшее известие:
– Принято решение активизировать работу по операции «Таненбаум», – без предисловий сообщил Владимир Афанасьевич, как только я перешагнул порог его кабинета. – В связи с этим создаётся несколько оперативных групп, которые будут работать автономно друг от друга. Вы назначаетесь старшим группы, и Вам придаётся старший лейтенант Шкурко – ценный и перспективный сотрудник, хотя и молодой, – покачал головой Баринов. – Сегодня у Вас с ним встреча.
– Разрешите узнать, где именно? – сухо поинтересовался я.
Молодого и перспективного сотрудника по фамилии Шкурко я невзлюбил заочно, ещё до нашей с ним встречи. Представьте ситуацию, когда ведущего солиста Большого театра вызывают в дирекцию и говорят: «Для усиления вашей популярности, мы решили приставить к вам помощника – молодого, но очень перспективного товарища – запевалу из хора кубанских казаков. Он Вам будет на сцене ноты держать, а когда у Вас дыхания хватать не будет, он Вам верхнее «ля» вытянет, и денег за это не попросит»!
– В течение суток он Вас сам найдёт, – проскрипел Баринов. – Запоминайте пароль…
Весь день я подсознательно ждал встречи с первым в жизни подчинённым. Почему-то мне казалось, что это будет высокий самодовольный брюнет с украинскими корнями. Почему с украинскими? Да потому что Шкурко!
– Я сам-то толком не знаю, что мне делать по активизации поиска таинственного Таненбаума, а тут ещё подчинённого прислали! – бормотал я себе под нос. – Ладно, как только появится, посажу его за разработку плана оперативно-розыскных мероприятий. Должен же я его когда-нибудь закончить? Должен! Операция близится к финалу, а я, честно говоря, к его составлению и не приступал.