Последний козырь

Хоуки Рэймонд

– Развлекаемся?
– перебил ее Пол, энергично вдавливая сигарету в пепельницу.
– Да вы просто шутите! Я прервал самую важную в моей жизни исследовательскую программу, над которой трудился пять лет, согласившись работать здесь!

– Ну хорошо, оставим наш спор, - примирительно улыбнулась Мэри.
– Лучше расскажите о вашей работе, это ведь связано с памятью, если не ошибаюсь?

– Да, это так, я вывел, по крайней мере мне так кажется, связь между памятью, полученной в результате опыта, и химической структурой протеинов, которые регистрируют этот опыт. Я даже могу синтезировать

целый ряд, последовательность. Если потом путем инъекции эти протеины ввести в мозг, то исключается процесс узнавания, опыта, и вы получаете память о том, чего никогда до этого не переживали...

– Вы женаты?

– Женат. Двое детей. Девочка и мальчик.

– А ваша жена?

– Когда-то она хотела преподавать английский. Но дети и все такое, сами понимаете.

– Я, кстати, очень удивилась, когда узнала, что вы хороший планерист.

– Кто сказал вам об этом?

– Пит вчера за обедом.

– Мы с ним заключили договор, что, когда закончим эту работу, он научит меня серфингу, а я его летать.

– Вы интересуетесь серфингом? Вот здорово! О, я очень увлекаюсь им, и довольно давно. Прекрасный спорт!

– Тогда, может быть, вы меня поучите? Это куда интереснее, чем иметь Кохальского в качестве инструктора.

– А что скажет ваша жена?
– Мэри, смеясь, погрозила ему пальцем.

– По крайней мере, не будет ворчать, что я все деньги трачу на планер.

Мэри смущенно опустила глаза под его пристальным взглядом.

– Пожалуй, пора идти, - сказала она, вставая и поправляя прическу. Вернетесь в лабораторию?

– Едва ли. Пойду поиграю в настольный гольф. В голове бродит какая-то идея, которую никак не могу поймать, может, игра мне поможет, но сначала провожу вас.

– Не засиживайтесь долго.
– Мэри мягко взяла его под руку.
– А поскольку сейчас форт Детерик - самое безопасное место в Америке и никто на меня не нападет, я провожу себя домой сама. Спокойной ночи, Пол.

– Углеродный метод!
– воскликнул Макэлрой.
– Это же так просто, что я готов сам дать себе по шее. Как я не догадался раньше! Если мы внесем в наши цереброиды необычно малое количество углерода-14, то настолько состарим их, что будет казаться, будто они начали свое межпланетное путешествие тысячу лет назад. Ведь это же и есть "фактор, не имеющий решения". Даже если комиссия и подумает вначале, что имеет дело с экспериментальным кораблем, русским или китайским, потерявшим управление, или что-либо в этом роде, как она объяснит тот факт, что корабль был запущен в десятом веке?

Бенедикт вынул из кармана своего ночного халата тюбик с таблетками кофеина и положил одну в рот.

– Не скажу, что могу хорошо соображать в половине пятого утра да еще после того, как вы ворвались ко мне, но при чем здесь метод углеродного анализа? Мы ведь не занимаемся археологией.

– Как известно, - сказал Макэлрой, - Либби впервые применил этот метод для определения возраста органических останков.

Кохальский зевнул и повернулся к Бенедикту.

– Все живые существа имеют определенное количество углерода-14 в своей структуре, - заметил он, потирая глаза, - которое остается постоянным

в течение всей жизни организма. Но когда организм умирает...

– Или вступает в состояние заторможенной деятельности, - вставил Макэлрой.

– Новый углерод-14 не поступает, а уже имеющийся начинает убывать.

– Как атомные часы, - продолжил Макэлрой.
– После пяти тысяч пятисот шестидесяти восьми лет, например, плюс-минус тридцать лет, половина углерода-14 разложится и количество радиоактивных пульсаций будет составлять ровно половину того, что было бы в живом организме. Это-то и есть главное доказательство!

Нейдельман встал с места, раздвинул занавески на окнах и выключил электричество. Только он, Макэлрой и только что вошедшие Мэри Андерсон и Шарлотта Пакстон были полностью одеты.

– Я бы х-хотел спросить Пола, к-как он собирается уменьшить содержание углерода-14 в цереброидах?
– сказал заикаясь Дарроу.

– Да просто включу необходимое количество в их питание.

– Но как именно?

– Теория не так уж сложна. Изотопы имеют различные энергии в нулевой точке, и мы можем отделить весь углерод-14 от остальных питательных компонентов. Если мы будем исходить из предпосылки, что возраст нашего экипажа тысяча пятьсот лет, то количество углерода-14, которое мы внесем, должно иметь активность меньше активности живой ткани на...

– На шестнадцать и семь десятых процента, - быстро подсказала Шарлотта Пакстон.

– Все удовлетворены?
– улыбнулся Макэлрой.

– Что ж, прекрасно, - сказала Мэри Андерсон, но голос ее звучал неуверенно.

Она понимала возбуждение Пола и как ученый признавала то удовлетворение и удовольствие, которые приходят, когда удается разрешить трудную и неподдающуюся проблему. Но как, спрашивала она себя, он, умный человек, не видит, что "Последний козырь" является опасным, а главное, бессмысленным делом? И все остальные, такие прекрасные ученые, тоже захвачены этим бредовым предприятием. Нечего и думать, чтобы разубедить Пола. Если так, то надо попытаться разубедить самого Нейдельмана.

Когда все расходились, Мэри подошла к советнику президента.

– Доктор Нейдельман, не могли бы вы уделить мне пять минут?

Он согласно кивнул, ожидая следующего вопроса.

– Но мне хотелось бы поговорить с вами наедине, - добавила Мэри, видя, что Шарлотта Пакстон и Бенедикт тоже задержались, собираясь говорить с Нейдельманом.

– Это срочно?

– Я бы хотела сделать это как можно скорее.

– Ну что же, - вздохнул он устало, - тогда заходите ко мне в кабинет минут через пятнадцать.

...Мэри вошла в комфортабельно обставленную приемную Нейдельмана без нескольких минут девять. Нейдельман предпочитал обходиться без секретарши, считая более безопасным самому печатать бумаги, и поэтому визитеры ожидали, расположившись в уютных креслах, когда погаснет красная лампочка над дверью кабинета, чтобы пройти к нему.

Сейчас как раз горела красная лампочка, но дверь была слегка приоткрыта, и Мэри видела отражение Нейдельмана в открытом окне. Он говорил по телефону, стоя у окна и глядя на вишневые деревья, усыпанные созревающими ягодами.