Последний крестовый поход
Шрифт:
Поляков сидел в стороне и молча наблюдал за друзьями и за попытками Дениса переубедить Матвея.
– Ответь мне!
– Да что ты возишься с ним, - начал, наконец-то, Димон, – ему наплевать на Миру! Он заботишься только о себе.
Матвей резко повернул к нему голову.
– Спасибо за поддержку. Но скажи мне, как я помогу ей, если сам даже с кровати без вашей помощи встать не могу? У меня недостаточно сил, чтобы бороться с вампирами, и особенно с Георгом Марешем! Ты видел, какая у меня рана? Я ногой не могу пошевелить. Что ты предлагаешь, прыгать мне на одной
– Это не причина сдаваться! – ответил Денис. – Было бы желание. Скажи просто, что ты боишься!
– Да! – выкрикнул Матвей. – Да, боюсь! Это ты хотел услышать? Потому что если ничего не получится, Георг убьёт меня, меня, а не тебя! А я не хочу умирать в двадцать лет!
– Вот как! Ты хочешь спасти себя, а Миру, в её двадцать, оставить на произвол судьбы?
– Нет!
– Тогда почему ты сдался? Почему?
В этот момент шрам Авдеева на руке и метку на левой ключице пронзила знакомая боль. В комнате ярко загорелся свет. Корф и Поляков переглянулись, не понимая, что происходит вокруг. И тут они увидели, как из тёмного угла комнаты вышел старец. Это было Иоанн. Он медленными шагами подходил к кровати, где лежал Матвей. Дибазанини пристально смотрел на потомка.
– А это ещё кто такой? – удивился Димон, но, казалось, что его слов никто не услышал.
Авдеев не сводил глаз со своего предка. Иоанн посмотрел на его ногу, перевязанную бинтами, на которых большим пятном расплылась кровь.
– Он приходил сюда, - начал Матвей, – и увёл Миру!
– Я вижу, - спокойно ответил старик. – Я не могу постоянно путешествовать во времени, помогая тебе. Хотя в это раз виной тому не ты, а та, что продолжит наш род. Ты не достоин быть избранным! Никто из рода Дибазанини никогда не уходил от ответственности, возложенной на него, каким бы тяжёлым не оказался этот крест! Я не понимаю, почему выбор остановился на тебе. В нашем роде было много достойных.
– Но я…
– Молчи, я ещё не закончил! – перебил его Иоанн. – Ты совершаешь низкий поступок, стараясь выжить за счёт жизни других. Если ты выбрал эту девушку, ты обязан защитить её во что бы то ни стало. В этом и есть суть ответственности за тех, кого мы любим. Чем она провинилась перед тобой? За что ты её так наказываешь? Ответь мне!
Матвей тонул в своей беспомощности, потому что его никто не понимал. Ему было больно слышать слова, сказанные Дибазанини. Сердце его сжалось.
– Я готов пойти за ней прямо сейчас, но моя нога…
– Что ты заладил: моя нога, моя нога! – вышел из себя Денис. – Надоело слушать! Мне тоже страшно, и Димону страшно, однако, мы идём дальше! Нам, как и тебе, угрожает смерть, но в отличие от тебя, мы не ноем, как дети!
Дибазанини посмотрел на Корфа, а потом снова на Авдеев. Матвей поменялся в лице. Иоанн видел, какой была реакция парня, и он понял, что стоит поддержать Дениса.
– Молодой человек прав! Мне даже кажется, что у него больше мужества, чем у тебя, Матвей.
С этими словами Иоанн улыбнулся Денису. В комнате наступила тишина.
– Ну и чёрт с вами! – выкрикнул Авдеев, пытаясь
Он сконцентрировал тяжесть своего тела на здоровой левой ноге, стараясь не опираться на правую. Все смотрели на него. Дибазанини улыбнулся краешком губы.
– Этого, да? – не унимался Матвей. – Может, вы ещё хотите, чтобы я прошёлся по комнате?
После этих слов он попытался сделать шаг, но как только больная нога коснулась пола, и на неё подействовала крохотная сила тяжести, он упал на пол, обеими руками схватившись за колено. Кровавое пятно на бинтах стало медленно увеличиваться. Матвей застонал.
– Так вот не могу я этого сделать! – закричал он. – Не потому, что боюсь, а потому, что не могу! Ясно вам, не могу!
Иоанн подошёл к Авдееву. Он помог ему подняться. Матвей сел на кровать, тяжело дыша.
– В тебе крепкий дух и очень много упорства, - сказал старец. – Наверное, поэтому выбор пал на тебя. Я помогу тебе, но для этого тебе понадобится призвать всё своё мужество и терпение.
Матвей посмотрел на него.
– Я согласен. Ради Мирославы, я готов на всё!
– Мне нужна помощь! – обратился Дибазанини к ребятам, наблюдавшим за всем этим со стороны. – Помогите ему сесть и крепко держите его!
После этих слов старец развязал бинты. Рана представляла собой ужасное зрелище: вся нога была в крови, чуть выше колена зияла огромная дыра, внутри которой были видны раздробленные кости.
Священник начал медленно водить руками вокруг раны Матвея. Сначала парень почувствовал необычайное тепло и спокойствие, которое тут же сменилось острой болью. От ладони Иоанна исходило сияние. Авдеев попытался встать, резко дёрнувшись с места, но Корф и Поляков крепко вцепились в его плечи и прижали к кровати.
Тело Матвея напряглось. Он закрыл глаза, пытаясь думать в этот момент о Мире, но ничто не могло помочь стерпеть эту ужасную боль. Сил больше не было, и спустя мгновение из его груди вырвался громкий крик.
Денис ослабил хватку, посмотрев на старца.
– Не отпускайте его! – прошептал Дибазанини.
Мирослава пришла в себя. Осмотревшись по сторонам, она поняла, что лежит на кровати в комнате, где жил Авдеев. Её глаза стали постепенно привыкать к темноте, и, когда Мира смогла различить очертания письменного стола, она медленно подошла к нему и зажгла свет.
Вернувшись к кровати, Соколовская взяла одну подушку в руки, а на другую опустила голову. Она никак не могла поверить, что снова вернулась в этот ненавистный коттедж, который стал для неё тюрьмой. В этот момент она почувствовала жгучую боль в левой ключице, как раз там, где находилась метка, о которой говорил Георг.
– Матвей! – произнесла Мирослава, подняв голову с подушки.
Прошли несколько минут, пока Авдеев пришёл в себя. Он открыл глаза.
– Я уже умер?
– Нет, приятель! – ответил Корф. – Так легко ты не отделаешься от своей миссии!