Последний кудесник Руси

Зиборов Александр

Что-то тронуло голову Алексея. Он открыл глаза и увидел перед собой Ванюшина, который убирал свою руку. Именно её прикосновение ощутил Алексей.

Ошеломлённо посмотрел на кудесника. Тот извиняющим голосом произнёс:

— Прости, Алёша, навёл на тебя мороку. Подумал, что словами долго объяснять, а многое практически невозможно. Мы же верим лишь тому, что можем подержать в руках, учимся токмо на своих ошибках. Скажи иному «яд, отрава», дак ведь он не удержится, и спробует. Словам веры нет. Токмо теперь ты лучше поймёшь мя… Да ты пей, чай остынет!

Алексей

растерянно огляделся и понял, что сидит с кудесником в саду за столом. Припомнил, что они пьют ароматный чай из листьев смородины, малины, мяты. Хлебнул и едва удержал невольный возглас: напиток оказался горячим, обжёг губы.

Ванюшин пришёл на помощь и одним движением пальцев унял боль. Как уже сделал до того, как Алексей попросил наделить его чудесными способностями кудесника. Вот тот и навёл морок — всё случившееся лишь привиделось ему, были вроде сна, сеансом гипноза.

Поразился, что чай остался практически той же температуры, которую имел до того, как на него был наведён морок. Значит, времени с той минуты, когда он попросил кудесника позволить самому начать переустраивать жизнь, прошло совсем мало, минута-две, не более. Он словно бы прожил целую жизнь, а чай по-прежнему оставался горячим. Вот это да!..

Посмотрел, в стороне по-прежнему кружила пчела, нацеливаясь на каплю мёда около вазочки. Именно её Алексей увидел перед наведённой на него мороки, в результате он прожил несколько недель, насыщенных разными событиями. Значит, прошли даже не минуты, а секунды, мгновение. Ничего себе!

Ванюшин позволил ему допить душистый чай. Затем с тенью смущения произнёс:

— Давай сядем криво, а говорить будем прямо. Вот я о чём. Теперича тебе нет резону оставаться у мя. Отседова вопрос: дорогой гость, не надоел ли тебе хозяин? Не остобрындело ли тебе гостевать?

С огромным сожалением Алексей понял, что нужно уходить, и так засиделся.

— Нет, конечно, я вам очень признателен за всё, что вы для меня сделали. Но вы правы, пора и честь знать. Понимаю, что, может, совсем немного, но я всё же вам мешаю. У вас свои дела, и куда более важные. А я вам помеха. Теперь я хорошо понимаю, сколь тяжело приходится последнему кудеснику Руси. На себе испытал, а ведь я ещё только пригубил чашу сию, а вы пьёте и пьёте из неё каждодневно. Как вы справляете со всем этим, понять не могу. Спасибо вам за то, что вы есть. И помощи свыше вам во всех ваших делах на благо нашей страны. Верю, она вновь возродится и станет Державой. С большой буквы.

— Спасибо. Ты вельми близок к истине, Алёша. Тяжела шапка Мономаха, очень тяжела.

— Поеду в Самару, соскучился по детям, Надюшке. Теперь уж я прежних ошибок не допущу.

— А зачем в Самару, ты же ехал в свою Лобовку, вот и продолжай задуманный путь.

— Но я жене обещал недолго отсутствовать, ещё вчера должен быть дома.

— А я тебе верну те три дня, которые ты у мя гостевал. Окажешься на дороге примерно в то же время и именно на той, по коей ты путь держал до встречи со мной и Пелагеей. Вернее, сначала с Пелагеей, а уж затем со мной. Хоть колесо у тебя полностью исправно,

но ты всё же не гони свою железную «сивку-бурку».

— Конечно, конечно. Теперь уже буду ехать предельно осторожно. Понимаю, что должен ездить не быстрее, чем летает мой ангел.

— Именно так. Ну, прощевай, Алёша! Не поминай лихом!.. — Ванюшин бросил пронизывающий взгляд на лицо гостя, с которым прощался, и воскликнул: — Э-э, да тебе, мил-друг, барбер нужен! Ну, сиречь, брадобрей.

Алексей провёл рукой по весьма мохнатому подбородку и согласился:

— Да, зарос я у вас основательно. Как доеду до Бугуруслана, так зайду в парикмахерскую, приведу себя в порядок перед Лобовкой.

Кудесник сделал пасс рукой и сказал:

— Уже можешь обойтись без брадобрея и не тратить на него время.

Под рукой Алексея на сей раз оказалась совершенно гладкая кожа, приятная на ощупь. Ему показалось, что он ощутил аромат своего любимого лосьона «Русский адамант». Мечтательно вздохнул: «Вот бы всегда бриться с такой лёгкостью! Такое бритьё не оставляет на лице ничего, кроме улыбки…»

— Ох, как приятно! Огромное спасибо вам! — от избытка чувств Алексей потянуло отвесить чуть ли не поясной поклон, но он только чуть поклонился.

— Ладно, чего уж там. Мне это больших трудов не стоит. Счастливого пути, Алёша! Прощевай!

— До свидания! Спасибо вам за всё и низкий поклон от всех русичей за заботу о Земле Русской!

…Алексей посмотрел на часы. Немного не успеваю, но гнать уже не буду. Он ехал по дороге с умеренной скоростью, аккуратно проходя повороты. Впереди на обочине увидел старушку, которая приглашающе подняла руку. Вспомнил, что в тот раз он проехал мимо, подумав: «Уж не Пелагея ли?..»

Остановился. Вышел и направился к торговке, гадая: «Уж не баба-яга ли это? Нет, наверное, это Пелагея, с которой препирался кудесник».

Пригляделся. Старушке было лет шестьдесят с небольшим. Морщинки — куриные лапки — имелись только сбоку у глаз. Курносый нос и ямочки на полных губах. Одета была в простое платье. На голове находился чистый белый платок. Она продавала грибы.

Алексей подошел, поздоровался со старушкой. Она ответила и предложила купить «вкуснейшие домашние грибочки» Осмотрел её товар, перед торговкой на постеленной газете «АЗъ», известной Алексею, стоили пять банок. Среди них он заметил знакомую ему двухлитровую банку с груздями, вспомнил их великолепный вкус и приценился:

— Почём банка?

— Двести рублей.

— Дороговато.

— В лесу бесплатно.

Алексей рассмеялся от всей души:

— А ведь верно, да ещё как! За такие слова никаких денег не жалко. Беру! Вижу, грибы очень хорошие. Несомненно, сами солили.

— Сама солила, касатик, — обрадовалась старушка, — вестимо сама, всё сама! Я тебе счас дам пакетик, поставишь в него банку. На всякий нежданный-негаданный случайчик!

— Большое вам спасибо! Домой повезу, своих угощу, про вас расскажу. И разговор наш передам. Хорошо вы мне ответили, как говорится, не в бровь, а в глаз — «в лесу бесплатно». В самую точку!