Последний Люцифер: утраченная история Грааля
Шрифт:
— И то верно. Конечно, мой мальчик, я расскажу тебе всё. Для этого я и искал тебя.
В выходные дни Лука со стариком Гэбриэлом отправлялись за город и на поляне посреди небольшого острова, устраивая пикники, как все американцы, под благословенным солнцем вели весьма занимательные беседы. Скорее даже не беседы то были, а интервью, так как Лука всё время спрашивал, а Гэбриэл отвечал, вспоминая своё грандиозное прошлое, откинувшись на ствол могучего дерева. Это больше даже походило на урок истории. Но время от времени старик отвлекался и заострял внимание ученика на поступках людей,
— Вон, гляди на парочку. Вон, на ту, — он указал рукой вдаль.
Лука повернул голову в том направлении и увидел, как молодой человек вдруг ударил девушку по лицу.
— Ох, ничего себе! — удивился Лука и поморщился, будто лично ощутил пощёчину.
— Как ты думаешь, что между ними случилось? — поинтересовался Гэбриэл.
— Ну, не знаю, — пожал плечами Лука.
— Я тебе скажу: что бы между ними ни произошло, это не повод для драки.
— Согласен.
— И ведь они наверняка по воскресеньям ходят в церковь…
Лука на это промолчал.
— А вон и ещё одна картина маслом. Смотри, у обочины сидит старик, а какой-то молодой человек отбирает у него деньги. И этим двоим ты тоже хочешь помочь? При этом я заметил, что старик отнюдь не ангел, он стащил из магазина бутылку спиртного.
— Мне нечего на это ответить.
— И таковыми являются на самом деле 99, 99 % от всего двуногого населения планеты. Ты только будь повнимательнее к ним. На самом деле повнимательнее, а не бесплодно фантазируй об их уникальности. И ты тогда поймёшь их истинную ценность. Они все грешники, и им нравится таковыми оставаться. Вот и ты их оставь.
Потом они отвлеклись, и Гэбриэл закончил свою историю об Израиле.
— Так значит, ты всё же спас человечество! — подытожил Лука.
— Да нет же! — вдруг вскрикнул возмущённо Гэбриэл. — Не спасал я человечества! Я и не думал о людях. Я пытался сначала спасти сына Саломии, за которого она просила, а потом Иешуа и других. И то только потому, что Саломия знала мою тайну.
— Но ты говорил другое.
Тут Гэбриэл вдруг успокоился и даже сник.
— Прости! Прости, что разочаровываю тебя всё время…
— Да нет, — потухшим голосом отозвался Лука, устремившись взглядом куда-то вдаль.
— Знаешь, мой мальчик… Ты почти прав, — вдруг признался старик, не поднимая на него взгляда.
— Ага, так вот значит как? — хитро улыбнулся Лука.
— Но то была не моя идея спасения, так сказать.
— А чья? — оживился парень.
— Сначала я думал, что освободить Иошу Варавву будет простым делом, поэтому без особых раздумий согласился помочь Саломии. А когда понял, что спасти её сына мне не удастся, то…
— Что, то…? — нетерпеливо выпалил Лука.
— Для этого нужно сделать вступление, чтобы ты понял мои дальнейшие действия.
— Да, я слушаю.
— Всё, что описано в Новом завете, относительно Бога, Отца, Сына и Святого Духа, описано верно. Оно там всё нарочно перемешано с мистикой и буквальным описанием чего-то, чтобы скрыть истину.
— Что ты имеешь в виду? — непонимающе сдвинул брови Лука.
— То, что люди трактуют как буквальные действия, — зачастую аллегория, а то, что они относят к сверхъестественному, напротив, — настоящая
— Ничего пока не понял.
— Скоро поймёшь. Я родился в XXVI династию Саисскую, в Египте, в 653 году до новой эры, в храме Сехмет, в Мемфисе. Через сто десять лет случилась война с персами, и жрецы меня спрятали в Афинах. Наш род назывался Ормус, от имени нашего далёкого прародителя Ормузда. Последнее упоминание о нём в официальных хрониках встречается в 49 году новой эры, точнее не о нём самом, а о братстве с таким названием. Но потом эти упоминания исчезают, так как это было сопряжено с опасностью для его потомков. Это он, Ормузд ввёл обычай рождения детей в храмах и от священных жрецов, так сказать святых духов, то есть бессмертных. И он основал Орден Девяти. Впоследствии жрецов стало семь. Ты это уже знаешь. И орден стал именоваться Орден Семи или Братством Семи, в который входили все известные тебе и всему нынешнему человечеству архангелы. Так на самом деле звали жрецов. Семь столпов, семь светильников, семь звёзд, семь ангелов.
— Семь жезлов, семь чаш и семь мечей… — с усмешкой добавил Лука.
— Ты о символах Таро?
— О них самых.
— Ты прав. У каждого из семи звёзд были преемники, жезлы, были также представительницы родов, то есть чаши и, конечно, были стражи, то есть мечи. Много было всех… Когда-то. Но ещё раз напомню: поначалу их было девять.
— Я помню, отец Яков рассказывал мне об этом, только не так подробно.
— Где-то пятьсот тысяч лет назад учёные люциферы усовершенствовали первоначальный вид человека, которого создали их предки ещё девятьсот тысяч лет назад. И расселили их на землях вблизи Антарктиды, то есть на Майу, на юге Австралии, Мадагаскаре и юге Африки. В то время это был район экватора.
— Но для чего богам понадобились люди?
— Для работ на приисках. Люди добывали для богов минералы, драгоценные металлы, добывали древесину и камни для строительства жилищ богов и благоустройства их быта. Наши бессмертные предки наблюдали за жизнью примитивных созданий и, по возможности, старались не вмешиваться в их существование. Но зачастую не всё получалось, как им хотелось. Учёным постоянно приходилось лечить своих подопечных и защищать от диких животных. В конце концов, предки научили их защищаться палками и камнями. А позже, под большим секретом, научили охотиться и использовать примитивные гальковые топоры из осколков камней.
— Почему? Им надоело заботиться о тех, кого они приручили? — спросил Лука. — Поэтому решили: пусть дикие люди сами заботятся о своём пропитании и защите?
— Думаю, да. Но некоторые племена всё же оставались под присмотром богов.
— Логично.
— Так шло время, учёные выводили новые виды животных.
— Но ради чего? Ради интереса?
— Не обязательно. Хотя и это, наверное, верно. Они искали себе пищу, чтобы не питаться людьми. То есть изобретали новые генномодифицированные продукты, так сказать, которые могли бы их насытить, но не навредить их генам.