Последний меч Силы
Шрифт:
Первым там возник образ мальчика, пламенно-рыжего, с яростными глазами. Деревянным мечом он рубил и колол пустоту. Рядом сидел пожилой воин. Его правая рука вместо кисти завершалась кожаным колпачком, надетым на культю. Откровение внимательно всмотрелся в них, потом провел рукой над поверхностью. Теперь они увидели голубое небо и юную девушку в светло-зеленом платье, сидящую над озером.
– Это горы Рэции, – прошептал Котта.
Девушка медленно заплетала темные волосы в одну косу.
– Она слепа, – сказал Откровение. – Видишь, ее глаза обращены к
Внезапно девушка повернула лицо к ним.
«Доброго вам утра», – сказала она беззвучно – слова возникали у них в мозгу.
«Кто ты?» – мягко спросил Откровение.
«Как странно! – отозвалась она. – Твой голос шелестит, будто утренний ветерок, и кажется таким далеким!»
«Я далеко от тебя, дитя. Кто ты?»
«Я Андуина».
«И где ты живешь?»
«В Сисастре, с моим отцом Онгистом. А ты?»
«Я Откровение».
«Ты друг?»
«Да. Настоящий».
«Я так и подумала. А кто с тобой?»
«Откуда ты знаешь, что я не один?»
«Таков мой дар, почтенный Откровение. Кто он?»
«Котта, монах Белого Христа. Ты скоро с ним встретишься. Он тоже друг».
«Это я знаю. Я чувствую его доброту».
Вновь Откровение провел рукой над чашей. Теперь он увидел юношу с длинными волосами цвета воронова крыла; он гнал табунок отличных сикамбрийских коней в одной из долин за Лондиниумом. Он был красив: тонкие черты лица, сильный бритый подбородок. Откровение пристально вгляделся в молодого всадника.
На этот раз вода сменила образы без его вмешательства – в ночном небе заклубилась черная грозовая туча, извергая беззвучно зигзаги молний. Из-за туч вынырнула летящая тварь с кожаными крыльями и длинной клиновидной головой. На ее спине сидел золотобородый воин. Он поднял руку, и молния сверкнула прямо в наблюдателей. Откровение выбросил руку вперед в тот миг, когда вода в чаше раздвинулась. Белый луч света впился ему в ладонь, и смрад горящей плоти разлился по комнате. Вода забурлила, закипела и рассеялась облаком дыма. Серебряная чаша осела и растеклась по столу шипящим черно-серебристым ручьем, поджигая деревянную крышку. Котта отшатнулся, увидев обуглившуюся ладонь Откровения. Аббат другой рукой взял золотой камешек и коснулся им почерневшей ладони. Рука в мгновение ока стала прежней, но даже магия не могла стереть воспоминаний о нестерпимой боли, и Откровение рухнул в кресло. Сердце у него отчаянно колотилось, лицо залил холодный пот. Он глубоко вздохнул и уставился на горящее дерево. Пламя гасло, и дым исчез в то же мгновение, когда сами собой вспыхнули свечи.
– Он знает про меня, Котта. Но благодаря тому, что он напал на меня, я узнал про него. Он еще не вполне готов к тому, чтобы погрузить мир во тьму. Ему потребуется еще одна жертва.
– Зачем? – прошептал старый монах.
– Говоря языком этого мира, он ищет открыть Врата Ада.
– Можно ли его остановить?
Откровение пожал плечами.
– Увидим, друг мой. Ты должен отправиться на корабле в Рэцию и найти Андуину. Увезти ее в Британию, в Новиомагус. Я встречусь с тобой через три месяца. Добравшись туда,
– Слепая девушка и есть жертва?
– Да.
– А рыжий мальчишка и всадник?
– Пока не знаю. Друзья или враги… только время покажет. Мальчик показался мне знакомым, но не знаю почему. Он был одет, как сакс, а в краях саксов я никогда не странствовал. Ну а всадника я знаю. Зовут его Урс, и он из дома Меровиев. У него, кажется, есть брат, и он жаждет разбогатеть.
– Ну а тот – на драконе? – шепнул Котта.
– Враг из-за Тумана.
– И он правда Вотан, серый бог?
Откровение пригубил вино.
– Вотан? У него много имен. Для одних он был Одином – Одноглазым, для других – Локи. На Востоке его называли Пургамеш, или Молох, или даже Ваал. Да, Котта, он божество – бессмертный, если хочешь. И там, где он проходит, за ним следует хаос.
– Ты говоришь так, словно ты его знаешь.
– Я его знаю. Я же один раз сражался с ним.
– И что произошло?
– Я его убил, Котта, – ответил аббат.
1
Гриста следил, как мальчик взмахивает деревянным мечом, нанося удары по окружающему воздуху, пронзая его.
– Ноги, малый! Думай о своих ногах!
Старик харкнул и сплюнул на траву, потом почесал зудящую культю правой кисти.
– Чтобы уметь биться на мечах, надо научиться держать равновесие. Острые глаза и крепкая рука – этого мало. Упадешь, тут тебе и смерть, малый.
Мальчик вогнал деревянное оружие в землю и сел рядом со стариком. Лоб у него блестел от пота, глаза небесной голубизны радостно сверкали.
– Но у меня ведь получается лучше, верно?
– Конечно, Кормак. Чтобы совсем ничего не получалось, надо быть круглым дураком.
Мальчик выдернул меч и смахнул комочки земли с деревянного лезвия.
– А почему он такой короткий? Зачем нам упражняться с римским мечом?
– Узнай своего врага. Не ищи его слабостей, их ты поймешь, если умеешь соображать. Узнай, в чем он силен. Такими вот мечами, малый, они завоевали весь мир.
И знаешь почему?
– Нет.
Гриста усмехнулся.
– Собери несколько сухих веток, Кормак. Таких, какие можешь сломать двумя пальцами.
Мальчик ухмыльнулся и направился к деревьям. Гриста следил за ним и теперь, когда тот не мог его увидеть, позволил дать волю своей гордости за него.
«Но почему в мире столько дураков? – подумал он, когда гордость сменилась гневом. – Как они не видят, чего стоит этот паренек? Как могут они ненавидеть его за то, в чем он не виноват?»
– Такие сгодятся? – спросил Кормак, бросая двадцать веток толщиной в мизинец к ногам Гристы.
– Возьми одну и сломай.
– Чего проще, – сказал Кормак и разломал ветку пополам.
– Давай, малый. Переломай их все.
Когда последняя ветка превратилась в два обломка, Гриста вытащил из-за пояса веревочку.