Последний меч Силы
Шрифт:
– Девушка! Охраняй девушку! – отчаянно закричал Откровение, и Кормак перевел взгляд с двух демонов, сражающихся с его покровителем, и увидел, что двое мужчин стаскивают Андуину с алтарного камня. Не раздумывая, он кинулся туда. Один из мужчин шагнул ему навстречу, и мальчик увидел, что глаза у него – два красных угля. Рот раскрылся, обнажив длинные клыки, и Кормака сокрушил страх, словно удар по голове, и он почти остановился. Чудище приближалось к нему с жуткой быстротой, но тут к мальчику вернулось мужество.
Меч взвился, отражая лезвие тонкого кинжала, а затем опустился, разрубая ключицу демона и рассекая его брюхо.
– Твоя кровь – моя, – прошипела она, оскаливая клыки. Их мечи встретились, описав сверкающие дуги, и Кормак начал пятиться через Круг в отчаянной попытке положить конец этой схватке. Почти сразу же он понял, что безнадежно уступает противнику в искусстве боя.
Трижды ему еле удалось отбить меч врага у самого своего горла, а его ответные выпады отбивались с презрительной небрежностью. Внезапно он споткнулся о торчащий из травы камень и опрокинулся на спину. Демон прыгнул к нему, меч стремительно опустился… и был отбит лезвием Откровения. Воин в серебряной броне отпарировал второй удар, повернулся на пятке и обезглавил противника.
Туман исчез столь же внезапно, как сгустился, и на камни полился чистый свет звезд и луны.
– Мы спасены? – прошептал Кормак, когда Откровение поднял его на ноги. За границей Круга стояли семеро викингов.
– Еще нет, – сказал Откровение.
Вперед выступил тот, одетый в черное, кого они видели в Новиомагусе.
– Отдайте девушку и останетесь живы.
– Придите и возьмите ее, – предложил Откровение, и воины двинулись грозным строем, занося кто меч, кто топор. Кормак прирос к месту, ожидая, когда Откровение подаст сигнал вступить в бой. И был поражен не меньше викингов.
Откровение атаковал.
Его мечи опустились на первых в строю, и двое тут же упали мертвыми. В последовавшей хаотичной свалке Кормак испустил оглушительный боевой клич и бросился на викингов справа от Откровения. Его меч опустился на чью-то руку и наполовину отрубил ее. Его жертва завопила от боли и отпрыгнула влево, помешав своим товарищам добраться до Кормака. Мальчик вонзил меч в неожиданно оставшийся без защиты живот противника, а затем плечом вперед прорвался между ними.
Меч задел его плечо, но он нырнул под опускающийся боевой топор в ноги нового противника. Викинг свалился на землю, и Кормак свирепо опустил меч на его шею. Лезвие обагрила дымящаяся кровь. Вскочив на ноги, Кормак увидел, что Откровение убил последнего воина, а их одетый в черное начальник со всех ног улепетывает через Круг. Откровение подобрал с земли топор и с ужасающей силой метнул его – топор вонзился в шею убегающего, чуть не снеся ему голову. Кормак обвел взглядом Круг, но новых врагов нигде не было видно. Затем он поглядел на Откровение и окаменел, выронив меч.
Исчезла львиная грива серебряных волос и седая борода. Перед ним стоял черноволосый воин из его сновидения, человек, который спрыгнул с обрыва в день, когда он родился.
– Что с тобой, малый? Неужели мое настоящее лицо так ужасно?
– Для меня – нет, – сказал Кормак. – Скажи мне твое имя, твое настоящее имя.
– Я Кулейн лак Фераг, когда-то называвшийся Владыкой Ланса.
– Великий Предатель!
Серые глаза Кулейна скрестились с глазами Кормака.
– Меня называли и так – причем не без основания. Но при чем тут ты?
– Я младенец,
Глаза Кулейна закрылись, и он на мгновение отвернулся. Потом глубоко вздохнул и посмотрел на Кормака:
– Ты можешь это доказать?
– Мне не нужно ничего доказывать. Я знаю, кто я.
Гриста нашел меня в тот день, когда ты… я чуть было не сказал – погиб… но, оказывается, ты жив. Ты помог моей матери добраться до пещеры Сол Инвиктус. Ты сказал ей, как тебе тяжело, что ты навлек на нее все это.
Потом убил шестерых воинов и поднялся на вершину холма. Там ты метнул меч в дерево, а всадник и калека следили за тобой.
– Даже если ты правда этот младенец, ничего понять и запомнить ты тогда не мог бы, – сказал Кулейн.
Кормак снял с шеи цепочку с камешком и бросил ее воину.
– Я ничего не знал до того дня, когда убежал и переночевал в пещере, где мне было видение. Но меня нашли в этой пещере рядом с черной сукой и ее щенками, и всю мою жизнь меня называли-«даймонссон» – сын демона. Не будь Гристы, меня бы убили вместе с щенками.
– Мы думали, ты родился мертвым, – прошептал Кулейн.
– Годы и годы я грезил, как ты приезжаешь за мной… Это давало мне надежду и силы. Но ты не приехал. Почему ты не вернулся хотя бы для того, чтобы похоронить своего сына?
– Ты не мой сын, Кормак, как бы мне этого ни хотелось.
– Но ты был с ней!
– Я любил ее, но я не твой отец. Честь эта принадлежит ее мужу, Утеру, верховному королю Британии.
Кормак уставился на сильное лицо воина, который был Откровением, и попытался найти в своем сердце ненависть. И не нашел ничего. В миг узнавания что-то умерло в сердце мальчика, но это замаскировалось внезапной вспышкой гнева. И теперь, когда гнев угас, Кормак остался еще более одиноким, чем прежде.
– Я очень сожалею, малый, – сказал Кулейн. – Подбери меч. Нам пора.
– Пора? – прошептал Кормак. – Я никуда с тобой не пойду.
Он поднял меч, повернулся спиной к Кулейну с Андуиной и зашагал на юг к Новиомагусу. Однако когда он приблизился к краю Круга, перед ним словно взметнулось ослепительно белое пламя, и у него помутилось в глазах. Пламя тут же исчезло, и Кормак заморгал.
Перед ним простирался совсем не тот пейзаж, который он видел мгновение назад. Вместо мерцающего темного моря за белыми стенами Новиомагуса к небу громоздились величественные горы в снежных шапках в одеянии сосновых боров и рябиновых рощ.
– Нам необходимо поговорить, – сказал Кулейн. – И тут ты в большей безопасности.
Внезапно гнев Кормака забушевал снова – на этот раз гранича с божественным безумием берсерка. Без единого слова он прыгнул к Кулейну, уже опуская меч на его голову. Кулейн с молниеносной быстротой парировал удар, но вынужден был попятиться под свирепым натиском. Вновь и вновь Кормак почти опускал свой двуручный меч, но всякий раз лезвие отклонялось с несравненным искусством. Позади них Андуина, неспособная увидеть происходящее, спотыкаясь, протягивала руки вперед и звала их. Вне себя Кормак не заметил слепую, и его меч, отбитый Кулейном, описал широкую дугу, почти опустившись на голову Андуины. Кулейн прыгнул ногами вперед, опрокинул Кормака, и меч полоснул Андуину по плечу. Из раны брызнула кровь, Андуина вскрикнула, но Кулейн побежал к ней, прижал камешек Кормака к ране, и та мгновенно затянулась.