Последний министр 4
Шрифт:
— Так вот, учитывая это, наш Государь Николай считает возможным обсуждать отказ от участия России в предстоящем прорыве фронта и сделать это сильно заранее... — спокойно проговорил Протопопов, как будто что-то само собой разумеющееся.
Надо ли говорить, что у господ фрицев при этих словах глаза полезли на лоб?
— Благодаря такому подходу, господа хорошие, Германия получит уникальную возможность нанести превентивный удар по всей линии западного фронта с участием дивизий, переброшенных с Востока, — усиливал
Снова пауза — всего несколько секунд, чтобы дать опомниться оппонентам.
— И по сути это ваша последняя надежда в корне переломить ход военных событий в противостоянии с Антантой. До начала массовой переброски военных частей США в Европу. Мне надо заверять и объяснять вам, что оно неминуемо?
Протопопов широко улыбнулся, пожимая плечами. И в добавок демонстративно зевнул, как будто бы от скуки. Ему никто не ответил снова. Ничего заверять и никому объяснять надобности не возникло. Все итак лежало на поверхности.
— Ах да, мы готовы незамедлительно и безотлагательно приступить к снятию восточного фронта для создания Германии благоприятных условий. У вас появится возможность переброски дивизий.
— Как? — крякнул генерал Людендорф, не выдержав. Он даже не спрашивал зачем России это делать. — Как вы себе это видите?
— Мы создадим у Великобритании и Франции такое впечатление, что русские заставят немцев отступать, а лучше — спасаться хаотичным бегством. А вы воспользуетесь эффектом неожиданности. И формальное отступление превратится в прорыв.
— Это совершенно невозможно! — возмутится один из немцев. — Возмутительно.
— Вас что именно возмущает, уважаемый? — уточнил Александр Дмитриевич. — Что русские немца гонят? Так ничего удивительного тут нет.
— Как вы собираетесь это реализовать? — подключился Людендорф, пытаясь вернуть конструктив «обмену мнениями».
— Молча. Так чтобы кайзер силами своих генералов ударил по Антанте на западном фронте. Неожиданно. Кроваво. Разгромно.
Протопопов закончил словами:
— Выбор за вами, господа.
Повисла тишина.
Остальные члены российской делегации за весь диалог не проронили ни слова. Да и честно говоря половины не поняли на немецком. Протопопов говорил все то, о чем накануне было обговорено с Государем Николаем, но как он все заворачивал! Беляеву, Голицыну и остальным оставалось диву даваться.
Немцы же тщательно взвешивали услышанное со всей присущей дотошностью и скрупулёзностью.
— Предположим. Что требуется в ответ от нас? — вдумчиво спросил глава немецкой делегации.
Протопопов ожидал этот вопрос и знал, что немцы в целом положительно воспримут озвученное предложение. Поэтому тотчас начал перечислять условия:
— Первое. Россия выходит из войны в границах начала 1914 года. К нам примыкают польские,
По миру 1918 Германии отходили Польша, Литва, часть Белоруссии, Украины, Эстонии и Латвии, а дополнительно — Моонзундские острова и Рижский залив. Теперь Александр Дмитриевич требовал тоже самое.
Только наоборот.
— Второе. Нейтралитет Германской и Российской империй, но не с Центральными державами в целом, а конкретно с вашей страной. В течение 30 дней с завтрашнего дня. Через месяц когда вы сделаете то, что должно вам, а мы то, что должно нам — проработка и заключённое мирного договора на условиях, которые станут обговариваться отдельно.
Немцы, совершенно ошарашенные, молчали.
— Решение вам необходимо принять до конца сегодняшнего дня. Вечером мы возвращаемся в Петроград — с ответом или без оного.
— Вы ставите нам ультиматум? — одновременно нахмурился и налился румянцем немецкий глава делегации.
— Именно, — согласился Протопопов без промедлений.
Глава 10
«Мы обязаны сделать это тяжелое дело… Вернее, легкое дело. Вернее, среднее, вернее, средне тяжелое с примесью трудных моментов легкого дела…», Губка Боб квадратные штаны.
Год 1917, январь 22, на железнодорожной станции Брест-Литовска.
Что ответили немцы? Давайте разбираться по порядку. Вернёмся сначала к Александру Дмитриевичу Протопопову с его текущими делами.
Итак.
Недолго припомнить, что масштабное весеннее наступление, на которое возлагала большие надежды Антанта и которого так страшилась Германия и Ко, намечалось между 1 апреля и 1 мая 1917 года.
Времени до сего действа оставалось почти полных два месяца. С одной стороны — времени много, а с другой — как посмотреть. Может так оказаться, что время это уже упущено окончательно и бесповоротно.
Однако не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять — для России это наступление, и даже подготовка к нему, были палкой о двух концах. Опять таки, дабы определиться с концами, надо решить как относится к предстоящим событиям и как себя внутри них позиционировать.
Так, участие Российской Империи в подготовительных манипуляциях Антанты (причём отнюдь не на последних ролях, а в качестве убойной прорывной силы) напрочь перечеркивало все еще робкие попытки замириться с врагом через сепаратный мир. При этом одновременно, весеннее наступление Антанты позволяло держать врага за яйца, крепко так держать, основательно. И в принципе склоняло оппонентов из вражеских держав к немедленным переговорам и к скорому поиску реальных решений завершения многолетнего конфликта.