Последний Муж Биомантики
Шрифт:
В полдень Октофф гулял с Говорящей по садам поместья.
«Новый Муж приказала мне показать тебе мои земли». Говорящая улыбнулась, помахивая хвостом.
«Она приказала мне стать твоим другом».
«Правда? Тогда мы можем оба с удовольствием подчиниться». Красивое лицо засияло от радости.
Озадаченный, он посмотрел вниз на неё. «Ты не заинтересована? Тебе не любопытно, что она собирается сделать?»
«О, я знаю, что она собирается сделать. Она планирует убить меня». Собака говорила беспечно.
Он остановился.
Говорящая села на задние лапы и подняла своё прекрасное лицо. «Мне сказал Старый Муж. СабСтрэйт Корпорэйшен хотела бы прекратить деятельность Биомантики. Частично - из-за экономических причин, но большей частью - из политических. И она ненавидит меня - это очевидно».
«Экономические причины?»
«Да. В последние сто лет... Не знаю, почему я не заметила раньше. Я любила сезон торговли, когда в своих больших краулерах приезжали торговцы и торговались за мои товары. Это было милое время и для Мужа была кампания. Я уже так давно не думала о том времени...»
Лицо Говорящей стало неподвижным от отвлекающих воспоминаний, а глаза окутала пелена.
Октофф подсказал: «И они перестали приезжать?»
Говорящая, казалось, стряхнула груз воспоминаний. «Да. Всё меньше с каждым годом, а потом - никого. Хотела бы я знать, уж не умышленно ли Старый Муж отвлекал меня, чтобы я не грустила. ‘Мода меняется’, - говаривал он, - ‘а потом меняется обратно. Не беспокойся; однажды они снова приедут’. Возможно, мне следовало волноваться по-больше». Собака снова встряхнулась.
Октофф попытался сменить тему. «Что ты выращиваешь?»
«Наркотики радости, Октофф... прекрасный набор, какой только можно найти на Селевэнде».
«А», - сказал Октофф.
«А ты? Чем ты занимаешься?»
«Сейчас я просто раб», - ответил Октофф и почувствовал внезапную усталость.
«Нет», - сказала она. «Нет, я имела в виду - прежде».
Октофф боролся с горечью, которая угрожала вот-вот заполнить его. «Прежде? Это сложно. Но, если чуть упростить... я крал рабов и освобождал их».
«Правда? И это было выгодное дело?»
Октофф улыбнулся. «Не очень».
Собака озадаченно вскинула свою прекрасную голову. «Понятно. Ну, я уверена, в нём были другие вознаграждения».
«В то время это казалось именно так».
Последовало недолгое молчание, словно Говорящая переваривала информацию. Наконец, собака снова заговорила. «А те, у кого ты крал рабов... они были злы на тебя?»
«Да, очень».
«И как же ты поступал с ними?»
Октофф покачал головой и вздохнул. «Я убивал их, когда мог». Припомненные чувства захлестнули его, всё - триумф и боль его прежней жизни, когда он был Октоффом Малхейро, великим освободителем. Кем-то значительным. Он осознал, что думает о тех, кого убил, об удовольствии, которое получал, обрывая их злобные жизни, о выражении на их злых лицах, когда они понимали, что скоро умрут.
Он попытался вспомнить лица тех, кого освободил, но ничего не вышло.
«Следовательно, твоё умение состояло в убийстве
«Я полагаю, ты можешь смотреть на это таким образом».
«Необычный навык в наши дни».
«Не так чтобы».
Он последовал за собакой через прохладную зеленую аллею шелестящих вязов к арочному проходу в высокой каменной стене.
«Это - сад Пузырьков», - сказала она.
Сад был небольшой, с несколькими дюжинами высаженных в горшках растений, аккуратно расставленных на шахматной доске из чёрного и белого гравия. Сами низкие растения были обычные, толстые зелёные листья окружали центральный пучок серо-розовых цветов.
Из центров этих пучков поднимались мерцающие формы - зверинец из мыльных пузырьков. Ближайшей ко входу была покрытая прозрачным газом обезьяна, которая пригнулась и смотрела на Октоффа кристальными глазами. Только цвета едва заметно переливались по поверхности этого пузырькового существа, и каждая видимая поверхность сияла радужным блеском.
«Что они такое?» Он внимательно осмотрел форму в виде большого рычащего медведя, по его прозрачным клыкам стекала слюна, его крохотные глазки были бледно-розовыми от ярости. Он осторожно потянулся к нему.
«Нет! Не трогай их - они очень хрупкие».
Октофф отдёрнул руку. «Прости», - сказал он и пошёл посмотреть на центральный предмет коллекции - прекрасную человеческую женщину, голую, с длинными, замысловато заплетёнными в косы, волосами и большими ясными глазами.
«Я не хотела быть грубой, Октофф. На самом деле, они не такие уж хрупкие, как выглядят, пока до них не дотронется человеческое существо. Они - генераторы фуга-газа, специально созданные для обеспечения специфических эмоциональных переживаний - дотронься ты до медведя, и он ощутил бы твою человеческую природу и высвободил бы газ».
«И что бы я почувствовал?»
Говорящая вздрогнула. «Этот был сделан на заказ для Уровня Зверятников в Добрэвите. Сэдевилл, знаешь его? В любом случае, тебя было бы трудно контролировать - ты мог бы навредить мне или себе».
«Я буду осторожен». Он поближе посмотрел на пузырьковую женщину. От его дыхания её прозрачная кожа слегка затрепетала. «А эта?»
«Она - лучшая из всех, как думаешь?»
Он огляделся, оценивая других пузырчатых: скелета из мира с тяжёлой гравитацией, танцующего человека-ласку, большую зелёно-рыбу, угловатого робота. «По мне, она - самая привлекательная».
Лицо Говорящей просияло. «Это я, Красотка. Или что-то такое говорил мне Старый Муж».
Октофф внимательно посмотрел на собаку. «Ты? Лэнилла рассказала мне, что ты - биокомпьютер».
Её лицо поникло. «Да. Всего лишь резервуары с нейротканью, зарытые под домом. Но Старый Муж... он был поэт, немножко сумасшедший».
На крепких волокнистых листьях растения был знак Биомантики, который повторялся снова и снова. Посмотрев на бледные косы пузырчатой фигуры, он понял, что они подражали узору переплетённых шевронов. «Ну, она красивая. Какая она, вот эта фуга?»