Последний Намсара. Боги света и тьмы
Шрифт:
Однако сегодня Аша изменила привычке. Несмотря на срочный призыв отца, она не пошла к нему сразу, а, пропустив охранников вперед, проскользнула за их спинами в лазарет, где хранились лечебные снадобья. В помещении с выбеленными стенами пахло известкой. Солнечный свет лился из открытых дверей, ведущих на террасу, и ложился широкими дорожками на цветочные орнаменты мозаичного пола. Его блики играли на рыжих терракотовых горшках, расставленных по полкам, окрашивая их в золотые и песочные тона.
Здесь восемь лет назад она очнулась после нападения
Отогнав прочь воспоминания, Аша прошла сквозь входную арку. Она отстегнула доспехи, сняла перчатки, бросила все в кучу на пол и положила сверху топор.
Драконий огонь был опасен не только тем, что выжигал плоть до костей. Он был ядовит, и даже незначительный ожог мог привести к смерти, если не обработать его как следует или сделать это слишком поздно. Серьезные ожоги, наподобие тех, что изуродовали Ашу восемь лет назад, требовали немедленного лечения, и даже в этом случае шансы выжить были невелики.
Аша знала рецепт лекарства, которое могло обезвредить отраву, но его нужно держать на ожоге два дня. У нее нет столько времени. Отец ждал, да и новость о ее возвращении, возможно, уже облетела дворец. У нее в запасе от силы сотня сотен ударов сердца. Но не два дня.
В поисках нужного средства Аша начала открывать дверцы больших деревянных шкафов и доставать горшки с высушенными кореньями, травами и корой. Она так торопливо заглядывала под крышки, что на мгновение забылась и схватила очередной сосуд покалеченной рукой. Острая боль пронзила ее насквозь, и горшок выскользнул из обожженных пальцев. Глиняные черепки вперемешку с бинтами разлетелись по полу.
Аша тихо выругалась и опустилась на колени. Голова кружилась от боли. Она принялась собирать осколки одной рукой и не заметила, как кто-то бесшумно присел рядом и начал помогать ей.
– Я уберу это, Искари.
От неожиданности она подпрыгнула и уставилась на склоненную голову с копной спутанных волос и серебряным ошейником, потом перевела взгляд на проворные руки, собирающие осколки. Она узнала эти длинные смуглые пальцы, усыпанные темными веснушками. Они меняли деревянные тарелки Джарека за обедом, наливали ей дымящийся мятный чай в стеклянные пиалы.
Аша напряглась. Если слуга ее жениха во дворце, значит, тот тоже здесь. Должно быть, Джарек вернулся из Редколесья, куда король отправил его приглядывать за Даксом во время переговоров. Может, поэтому отец ее вызвал?
Неожиданно руки невольника замерли. Аша заметила, как он смотрит на ее ожог.
– Искари, – нахмурился он, – тебе нужно обработать рану.
Раздражение вспыхнуло в Аше как костер, в который подбросили дров. Разумеется, ей нужно обработать ожог. Она давно бы этим занялась, если бы не была столь беспомощна.
А еще ей нужно, чтобы этот невольник держал язык за
Едва король услышит про ожог, как сразу поймет, что она нарушила запрет и использовала древний напев, что она все та же непослушная и испорченная девчонка, как и раньше.
– Только попробуй проболтаться кому-нибудь, скралл, – и мое лицо будет последним, что ты увидишь в этой жизни, падая на колья волчьей ямы!
Губы юноши сжались в узкую полоску, взгляд опустился на плитки пола. Он молча разглядывал причудливый мозаичный орнамент: на полу переплетались узоры из намсар – редких цветов пустыни, исцеляющих любые недуги.
– Прошу прощения, Искари, – наконец произнес он, вновь взявшись за осколки, – но я не обязан подчиняться твоим приказам. У меня свой хозяин.
Аша едва не схватилась за топор, лежащий на груде доспехов. Но что дальше? Она может припугнуть невольника, но тогда он точно в отместку выдаст ее секрет. Уж лучше подкупить.
– А если я одарю тебя за молчание?
Пальцы слуги замерли над черепками.
– Чего ты хочешь?
Уголки его рта слегка скривились в ухмылке, но он ничего не ответил, и Аше стало не по себе.
– Я не могу ждать весь день, – вдруг почувствовав слабость, произнесла она.
– Верно, – кивнул он, и улыбка медленно сползла с его лица, – не можешь.
Ее начала бить мелкая дрожь: отрава постепенно расползалась по телу.
– Позволь мне подумать, пока ты обрабатываешь ожог.
Аша отвернулась к полкам, оставив скралла убирать беспорядок. Лихорадка начала не на шутку ее тревожить. Наконец, сняв крышку с очередного горшка, она нашла то, что искала: золу от сожженных костей драконов.
Сама по себе эта зола тоже была смертельно опасна, только действовала иначе, чем драконий огонь. Вместо того чтобы заражать ядом, она высасывала из тела все соки. Аша ни разу не видела, как это происходит, но помнила легенду, в которой одна королева драконов захотела преподать своим врагам урок. Она пригласила их во дворец и встретила с особыми почестями, как самых дорогих гостей. Каждый вечер она подсыпала драконью золу им в яства, а утром того дня, когда они должны были уехать, их нашли мертвыми в своих постелях. Их тела были высушены и точно выскоблены изнутри, словно кто-то высосал из них всю жизнь.
Но, несмотря на опасное действие, в правильных пропорциях с целебными травами драконья зола была единственным средством против драконьего огня, именно благодаря своему свойству выводить яды. Аша отмерила нужное количество.
Хороший невольник отличается тем, что умеет предугадывать желания хозяина, а Джарек всегда стремился заполучить лучших слуг. Поэтому, пока Аша здоровой рукой неловко смешивала в ступке все части лекарства, превращая их в густую дымящуюся мазь, скралл Джарека рвал на бинты льняное полотно.